«1. Следствие по этим делам заканчи­вать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмот­рения дела.

3. Дела слушать без участия сторон.

4. Кассационного обжалования приго­воров, как и подачи ходатайств о поми­ловании, не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение по вынесении приговора».

«С применением закона от 1 декабря» в 1936—1938 гг. «за террор» судили «ста­рых коммунистов», в том числе на пока­зательных процессах в Москве. Его мрач­ная дата как бы заранее предвещала их судьбу. Этот закон действовал до 19 ап­реля 1956 г. Одним из последних казнён­ных по нему стал Лаврентий Берия — в 1953 г., уже после смерти Сталина.

Подбегаю к Кирову, беру его за голову, шепчу: „Киров, Мироныч...". Ни звука, никакой реакции. Подскакиваю к лежащему пре­ступнику, свободно беру из его руки револьвер. Ощупываю карма­ны убийцы, достаю записную книжку, партийный билет... Угаров через моё плечо читает: „Николаев Леонид...". Кто-то из подбежав­ших хочет ударить его ногой, но мы не дали этого сделать...

Кто-то сообщает в НКВД. Вбегает Медведь (глава ленинград­ского НКВД. — Прим. ред.) в расстёгнутом зимнем пальто, без шапки. У него на лице и во всей фигуре полная растерянность».

Позднее историки выяснили, что возможность покушения на Сергея Мироновича Кирова создал заместитель Ф. Медведя И. Запорожец, незадолго до того присланный в Ленинград Ста­линым. По личному распоряжению Запорожца Николаев, ранее задержанный с револьвером возле Смольного, был отпущен на свободу. Кроме того, перед убийством Киров остался один — его покинул чекист-охранник. Этот охранник был арестован и на следующий день погиб «в автомобильной аварии».

Убийство Кирова произвело очень сильное впечатление на общество. Писатель Константин Симонов вспоминал: «Тому, в чьей памяти не остался декабрь 34-го года, наверное, даже трудно пред­ставить себе, какой страшной силы и неожиданности ударом было убийство Кирова. Я не представлял себе тогда его реального места

А. Самохвалов. «С. М. Киров принимает парад физкультурников». 1935 г.

Рисунки из книги «Детские рисунки памяти С. Кирова». 1935 г.

в партии, знал, что он член Политбюро, и только. Он не стоял для меня в ряду таких имён, как имена Калинина, Ворошилова или Молотова. Но когда его убили, это имя — Киров — вдруг стало для меня, как и для других, какой-то чертой, до которой было одно, а после стало другое». Правда, всё значение происшедшего понима­ли в то время немногие. Например, бывший «троцкист» Николай Муралов, узнав об убийстве Кирова, воскликнул: «Это его рук дело, это сигнал к тому, чтобы начать Варфоломеевскую ночь!».

Похороны убитого Сергея Мироновича Кирова проходили с максимальной торжественностью. В печати рассказывалось о тес­ной дружбе Сталина и Кирова. Ещё в 1924 г., например, Сталин по­дарил Кирову свою книгу с надписью: «Другу моему и брату люби­мому от автора».

Когда тело Кирова лежало в гробу, Сталин подошёл к нему, обнял его и поцеловал в лоб. «И вместе со Сталиным, — писала «Правда» 6 декабря, — великая и грозная советская страна запечат­лела свой поцелуй на его холодном лбу».

ОСУЖДЕНИЕ КАМЕНЕВА И ЗИНОВЬЕВА

Через две недели после гибели Кирова было объявлено, что это убийство — дело рук сторонников бывшего ленинградского ру­ководителя Зиновьева.

Зиновьев в это время написал некролог Кирову и пытался

«СКОЛЬКО

ВЕСИТ ГОСУДАРСТВО?»

Бывший генерал НКВД Александр Ор­лов рассказал о таком эпизоде в деле Каменева и Зиновьева. Оказавшись ле­том 1936 г. под очередным следствием, они вначале не соглашались подписы­вать новые тяжелейшие «признания».