Но в то же время более 40% голосов получили социалисты — трудовики, эсеры и социал-демократы. За это II Думу прозвали «красной думой» или «думой народного гнева». В противовес это­му определению правый депутат граф В. Бобринский окрестил её «думой народного невежества».

Собралась II Дума 20 февраля 1907 г. Было зачитано при­ветствие государя, после чего, как вспоминал депутат В. Шульгин, «произошло нечто неожиданное для всех, кроме ста человек, уча­ствовавших в заговоре». Один из правых депутатов, поднявшись с места, громко и торжественно выкрикнул: «Да здравствует госу­дарь император! Ура!».

«Встало примерно сто человек, — писал В. Шульгин, — то есть правые, умеренные националисты и октябристы. Остальные депутаты, примерно четыреста человек, остались сидеть, желая этим выразить неуважение к короне. Но из этих четырёхсот вско­чил один. Он был высокий, рыжий, ещё не старый, но согбенный, с большой бородой. Он встал, но на него зашикали соседи: „Са­дитесь, садитесь!". Рыжий человек сел, но вскочил опять, очевид­но возмутившись. Это был профессор Пётр Бернгардович Стру­ве...». Кадетский депутат, в прошлом социал-демократ, считал, что Дума должна выразить уважение к главе государства. Однако его соратники по партии продолжали сидеть. За это происшествие левая печать окрестила П. Струве Ванькой-встанькой.

Во И Думе кадеты выдвинули лозунг: «Берегите Думу!». Они решили не делать рискованных шагов, чтобы не дать правитель­ству повода для роспуска Думы. Но депутаты вновь оказались пе­ред острым и трудноразрешимым вопросом о земле. Правитель­ство в это время уже начало проводить столыпинскую земельную реформу. Дума выглядела серьёзнейшей помехой для исполне­ния этих планов. Глядя с надеждой на «красную думу», крестьяне сопротивлялись реформе.

Однако распустить Думу было уже недостаточно — ведь со­став следующей Думы остался бы прежним. Требовалось также изменить избирательный закон. Эти меры властям удалось про­вести в начале июня 1907 г.

ТРЕТЬЕИЮНЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ

В конце апреля 1907 г. группа солдат и матросов столичного гарнизона решила направить в Думу делегацию. Солдатские представители собирались передать думским социал-демокра­там свой наказ. Полиции немедленно стало известно об этих планах. П. Столыпин решил воспользоваться тайным визитом солдат в Думу, чтобы добиться её роспуска.

Мелкие торговцы читают газеты около своих лотков в дни революционных событий. Москва. 1905 г.

63

ной неожиданностью... Большинство депутатов было очень не­довольно появлением переодетых солдат, а потому, приняв от них наказ, депутаты поспешно выпроводили их из помещения через чёрный ход». Но вслед за этим участников делегации схва­тила полиция, а в помещении фракции произвели обыск.

Сразу после этих событий, 1 июня, П. Столыпин потребо­вал предоставить ему слово в Думе для чрезвычайного заявле­ния. Председатель Думы кадет Фёдор Головин вспоминал: «На трибуне появилась высокая и мрачная фигура Столыпина с блед­ным лицом, тёмною бородою и кроваво-красными губами...». Голос главы правительства с металлическими нотками громко разносился по замершему, ошеломлённому залу. Сообщив, что 55 думских социал-демократов вели подрывную работу в армии, П. Столыпин потребовал немедленно снять неприкосновенность с «заговорщиков». Пётр Аркадьевич подчеркнул, что выше депу­татской неприкосновенности он ставит охрану государства.

«Наша конституция — просят не дуть».

Карикатура на манифест 17 октября

(журнал «Зритель», 1905 г.).

Заседание III Государственной думы. 1915 г.

64

Черносотенец Владимир Пуришкевич потребовал не толь­ко арестовать, но и отправить на виселицу преступных депута­тов... Но Дума, конечно, не могла сразу же выдать депутатов для суда и решила сначала разобрать дело. Именно на этом и стро­ился расчёт властей.

3 июня появился высочайший манифест о роспуске II Думы. В нём говорилось, что Дума «не оправдала надежд», а в её собст­венную среду «внесён был дух вражды». Утром в этот день во двор Таврического дворца ввели роту солдат. Все входы во дворец за­крыли... Таким образом, век у II Думы оказался немногим доль­ше, чем у первой, — 103 дня. В тот же день всех думских социал-демократов, не успевших скрыться, арестовали. Большинство из них осудили на каторжные работы.

Одновременно с царским манифестом о роспуске Думы появился новый избирательный закон. Он давал большие пре­имущества обеспеченным сословиям. «Недостаточно граждан­ски развитые» слои населения (т. е. малоимущие) теряли свои голоса. Ещё до 3 июня в этом направлении были подготовлены три проекта избирательного закона. Один из них сановники в шутку прозвали «бесстыжим», т. к. он больше всего урезал право голоса малоимущих. Когда П. Столыпин изложил эти проекты Николаю II, тот весело воскликнул: «Я тоже за бесстыжий!».

Именно этот проект избирательного закона и был утвер­ждён. Помещики получили теперь около 50% голосов (вместо 31%), крестьяне — 22% (вместо 42%), имущие горожане со­хранили 27% голосов. Рабочие почти лишились представи­тельства. По этому закону и была позднее избрана III Дума, про­званная «столыпинской». В ней большинство завоевали октяб­ристы и националисты, которые поддержали политику прави­тельства.

М. Евреинов. Карикатура «Древо российской свободы.

— Изрядно ли растенье прозябает?

— Изрядно, говорит, прозябло уж совсем».

(Козьма Прутков.) (Журнал «Леший». 1906 г.)

Карикатура «Осуществление свободы печати с полицейской точки зрения» (журнал «Анчар», 1906 г.).

65