ВЦИК постановил в феврале 1919 г., что ПРК — «советская партия и по от­ношению к ней репрессий быть не должно». В то же время большевики относились к революционным комму­нистам довольно настороженно. Их официальное отношение выражалось словами: «Привлекать к работе, но следить».

Что касается крестьян, то они часто искали зашиты от продотрядов, изы­мавших у них хлеб, именно в ПРК. 80% участников новой партии составляли крестьяне. На этой почве между боль­шевиками и революционными комму­нистами, особенно в тех местах, где последние были сильны, часто возни­кали острые противоречия. Как гово­рили большевики, к ПРК «примазыва­лось кулачество».

Многие революционные коммунисты переходили в РКП(б), другие, наоборот, начинали борьбу с большевиками. Ли­дер партии Марк Натансон скончался 29 июля 1919 г., находясь на лечении в Швейцарии. В сентябре 1920 г. по­следний, VI съезд ПРК принял решение о её роспуске и слиянии с РКП(б).

Левые эсеры рассчитывали дать бой по вопросу о комбедах и Брестском мире на V съезде Советов, который открывался 4 июля. Но вскоре стало ясно, что левые эсеры останутся на нём в меньшинстве. Хотя они и получили очень много мест (353), большевикам досталось ещё больше (773), а другим партиям — всего 28 мест. На выборах голос рабочего «весил» в пять раз боль­ше голоса крестьянина, а поддерживали левых эсеров в основном крестьяне.

24 июня ЦК партии левых эсеров принял тайное решение сорвать Брестский мир с помощью покушений на «виднейших представителей германского империализма». 6 июля, в разгар работы съезда Советов, левый эсер Яков Блюмкин исполнил ре­шение своего ЦК: застрелил германского посла графа Виль­гельма Мирбаха. После такого шага возобновление войны каза­лось неизбежным. В сообщении властей в тот же день говори­лось: «Россия теперь по вине негодяев левоэсерства на волосок от войны...».

Из посольства Яков Блюмкин направился в военный отряд чекистов, который возглавлял левый эсер Д. Попов. Здесь, в шта­бе отряда в Трёхсвятительском переулке, собрались члены ЦК левых эсеров. Через несколько часов сюда же прибыл председа­тель ВЧК Феликс Дзержинский. Он потребовал немедленно вы­дать ему убийцу германского посла. Конечно, левые эсеры не могли выдать товарища. Они предпочли обезоружить и аресто­вать самого Ф. Дзержинского... Так началось событие, известное как восстание, или мятеж, левых эсеров.

Узнав об аресте Ф. Дзержинского, власти взяли под стражу всю левоэсеровскую фракцию съезда Советов — около 350 че­ловек! Их арестовали прямо в зале заседания, в Большом театре. Среди арестованных, ошеломлённых случившимся, царило мрач­ное настроение. Известная террористка Анастасия Биценко, что­бы подбодрить товарищей, запела революционную песню. Но все остальные продолжали подавленно молчать.

Когда Д. Попов узнал, что левоэсеровские делегаты во главе с Марией Спиридоновой арестованы, он решил действовать. «За Марию, — воскликнул он, — снесу пол-Кремля, пол-Лубянки, пол­театра!» Его отряд открыл беспорядочный артиллерийский огонь по Кремлю. Однако немногие снаряды, упавшие на территорию крепости, особого вреда ей не причинили.

Небольшой отряд во главе с левым эсером Василием Лихобадиным захватил здание Главного телеграфа. Оттуда В. Лихобадин разослал по стране несколько телеграмм. В одной из них он предложил «задерживать всякие депеши за подписью Ленина, Троцкого и Свердлова, признавая их вредными для Советской власти вообще и правящей в настоящее время партии левых эсе­ров в частности».

Большевики бросили против левых эсеров красных латыш­ских стрелков, Утром 7 июля латыши заняли телеграф. Из пушек они обстреляли здание штаба Д. Попова в Трёхсвятительском переулке. 17 выпущенных по зданию артиллерийских выстрелов