ЛЮДИ И СОБЫТИЯ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

ЦАРЬ БОРИС ФЁДОРОВИЧ ГОДУНОВ

И САМОЗВАНЕЦ

В роковую ночь с 17 на 18 марта 1584 г. в своих кремлёв­ских покоях, изне­могая от страшной боли, уже целый год железны­ми тисками сковывавшей позвоночник, умирал всесильный царь Иван Васильевич Грозный... По­следние дни его были отягощены не только физиче­скими страданиями, но и мучительными размыш­лениями о своём преемнике. Выбор у царя был невелик. После трагической смерти старшего сына Ивана, собственноручно убитого им в порыве не­обузданного гнева, наследовать престол могли его второй сын царевич Фёдор или младший сын царе­вич Дмитрий. Однако личность первого заставляла серьёзно сомневаться в его способностях управлять государством. Последний же находился ещё в мла­денческом возрасте.

Воспитанный в мрачной атмосфере Алексан­дровской слободы, постоянно подвергавшийся издевательствам отца, безвольный царевич Фёдор не отличался ни задатками государственного мужа, ни подобающим для этого отменным здоровьем. С детства он был «слаб в ногах» — болел водянкой. На лице его нередко блуждала повергав­шая всех в растерянность бессмысленная улыбка. Основными занятиями царевича были долгие истовые молитвы в уединении, посещение монастырей и совершение разного рода церковных обрядов. Хорошо зная характер сына, Грозный назначил ему в помощь для управления го­сударством регентский совет из числа наиболее влиятельных представителей знати того времени.

Сразу же после церемонии венчания на царство не обладавшего политической силой нового монар­ха, состоявшейся 31 мая 1584 г., в его окружении развернулась борьба за влияние на царя. На волне этих дворцовых интриг, сопровождавшихся ко­варными заговорами и кровавыми стычками, одним из первых по степени влияния в Кремле оказался близкий родственник нового царя — Борис Годунов. Годуновы вели свою родословную от исконных костромских бояр, издревле служив­ших московским князьям, но не входивших в число высшей знати Московского государства.

Восхождение Бориса Годунова началось после того, как он, будучи мало кому известным и незнатным дворянином, вступил в опричнину и сблизился с любимцем Ивана Грозного — Малютой Скуратовым. При покровительстве последнего он получил придворные чины сначала «стряпчего» при самом царе, а затем и «постельничего» у Грозного. Дружеские отношения с Малютой обес­печили ему прекрасную партию: вскоре Борис женился на дочери главного царского опричника. Несколько позже царевич Фёдор выбрал сестру

368

 

 

 

 

Годунова Ирину своей невестой. Это только упрочило положение зятя Скуратова при дворе и гарантировало ему получение боярского чина.

И вот теперь царь Фёдор жаловал своего шурина: Годунов стал ближним боярином, намест­ником Казанского и Астраханского царств, по­лучил большие земельные владения, исклю­чительные права на взимание различных казённых сборов. Постепенно росло и укреплялось влияние Годунова на политику государства. Это многим не нравилось, особенно представителям известней­ших аристократических фамилий — князьям Мстиславским и боярам Шуйским. В развернув­шейся между ними и Борисом схватке не на жизнь, а на смерть последний сумел одержать верх. К 1598 г. все его наиболее серьёзные противники были либо уничтожены, либо пострижены в монахи, что было равнозначно политической смерти.

Однако угроза для единоличной власти цар­ского шурина хотя и отступила, но продолжала существовать в лице царевича Дмитрия. Родив­шийся за два года до смерти Ивана Грозного, малолетний царевич с матерью Марией Нагой, ближайшими родственниками и свитой в 1584 г. был выслан в завещанный отцом удел — город Углич. Там он пребывал под неусыпным наблю­дением московских властей. Общий надзор за сановной семьёй осуществлял дьяк Михайло Битяговский, соглядатай Бориса, приставленный к угличскому двору в качестве главного казначея, который ведал деньгами, выделявшимися на содержание царевича.

Главная Следующая