Для древнего китайца привычными были деньги в форме металлических имитаций гре­бешков, лопат, колец и даже луковиц лилий. Древний грек без тени сомнения принимал в уплату за свой товар четырёхгранные железные прутья. Житель старой Монголии не шёл на рынок без мешка с полуторакилограммовыми глыбами «кирпичного» чая — пропитанной телячьей кро­вью и высушенной в печи смеси листьев чайного куста и некоторых других растений. Наконец, небольшая красивая раковина каури на про­тяжении тысячелетий служила денежной еди­ницей в Южной Азии, Африке и на островах Индийского океана.

Так что же объединяет каури с долларом, а «кирпичный» чай с фунтом стерлингов? Всё это — законные, утверждённые государством платёжные средства, принятые в торговле разных стран и народов. Именно законность их хождения и заставляет доверять достоинству этих платёжных средств. По-гречески закон — «номос». От этого слова произошло другое — «номисма» (законное платёжное средство, монета). Позднее, в эпоху средневековья, возникла наука о монетах и других формах денег, а также материалах и инструментах для их изготовления — нумизматика.

Арабская монета — куфический дирхем. X в.

МОНЕТЫ КИЕВСКОЙ РУСИ

 При первых своих князьях Древнерусское государство обходилось без производства собственных монет. По русским землям проходили важные международные тор­говые пути. В городах могли повстречать друг друга хладнокровный купец-викинг и пылкий араб, расчётливый торговец из Германии и высоко­мерный грек. Каждый приезжал со своей звонкой монетой, и монеты эти проходили через множество рук, десятки раз меняя владельцев.

Скандинав получал за взятых им в бою рабов дирхемы — большие, но очень тонкие серебряные кружки, покрытые арабской вязью. В конце I тыс. н. э. не было более стойкой «валюты», чем арабский дирхем. Его одинаково охотно принимали купцы всех стран — от Индии до Испании, от Новго­родской земли до Египта. Скандинавский воин проделывает в монете дырку, чертит ножом магические руны, защищающие от болезней и недоброго колдовства, и вешает её на шею. Через много веков этот дирхем с таинственными пись­менами археологи найдут где-нибудь в Дании, в древней безымянной могиле. Немец за свои сукна выручит тысячи дирхемов — десятки килограммов серебра, но по дороге домой, остерегаясь воинст­венных местных племён, зароет это несметное богатство недалеко от Полоцка. Равнодушная Двина, размыв берег, укроет купеческую прибыль на своём дне, скупо выбрасывая порою на песчаные отмели по монете-другой. Кочевник отдаст табун жеребцов за мешочек с серебряными денариями — так назывались распространённые в ту эпоху европейские монеты, на каждой из которых изображались крест, профиль местного государя и обозначалось место чеканки. Русский князь, взяв с греков торговую пошлину, станет долго и задумчиво рассматривать золотой солид, отчека­ненный в Византийской империи: на одной стороне монетного кружка — император с императрицей в царских венцах, на другой — Господь. О! Грубым, варварским монетам Западной Европы не срав­ниться с мастерской чеканкой византийских солидов.

Русь вполне могла обходиться иностранной монетой: здесь её прекрасно знали, умели опре­делять соотношения между деньгами различных государств и давали денариям, дирхемам, а также прочим денежным единицам свои названия: «ку­на», «резана», «ногата»...

И всё же в конце X в., при князе Владимире Святославиче, появились и первые собственно русские монеты — «златники» и «сребреники». Лишь ничтожная их часть сохранилась до нашего