Лекции Ключевского были настоящим праздни­ком. В «Большую словесную» аудиторию универ­ситета, где он обычно читал, пытались пропускать по студенческим билетам только тех, кому надле­жало слушать курс по расписанию. Но, как сообщают современные биографы учёного, «сту­денты всяких курсов и специальностей напирали

силой», шли «стеной» и «вваливались толпой» в аудиторию, в которой уже с утра смирно сидели более предприимчивые и догадливые.

А как же заикание? Ведь учёный с детства страдал им. Он не преодолел его до конца, но совершил чудо — долгой и упорной работой сумел выработать прекрасную дикцию и превратить свой маленький недостаток в милую особенность. Ключевский великолепно владел литературным русским языком, словарь его был очень богат: в нём содержалось множество слов художественной речи, характерных народных оборотов, пословиц и поговорок.

Редкое искусство Ключевского — его инто­нация. В патетических местах голос его не возвышался, а опускался почти до шёпота. Например, об отъезде Ивана Грозного в Алексан­дровскую слободу он рассказывал обычным тоном, а вот о страшном возвращении из неё и начале опричнины... Лектор сообщал об этих событиях шёпотом, как будто боялся, что Грозный услышит и испепелит гневом; присутствие вернувшегося страшного царя ощущалось чуть ли не за дверью аудитории. Когда Василий Осипович читал лекции о Петровской эпохе в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, художник Вален­тин Серов создал под впечатлением услышанного свой известный эскиз «Пётр I». Ключевский помогал Фёдору Ивановичу Шаляпину создавать сценические образы Ивана Грозного и Бориса Годунова. Сам для себя Ключевский однажды сформулировал собственный опыт «подчинения» аудитории: «Развивая мысль в речи, надо сперва схему её вложить в ум слушателей, потом в наглядном сравнении предъявить её воображению и, наконец, на мягкой лирической подкладке осторожно положить её на слушающее сердце, и тогда слушатель — Ваш военнопленный...»

Лекторская работа была истинным призванием Ключевского. «Я так и умру, как моллюск, приросший к кафедре», — шутил он. Известен и другой афоризм учёного: «Я говорю красно, потому что мои слова пропитаны моей кровью». Действи­тельно, всего себя он отдавал работе, и наряду с огромной преподавательской деятельностью зани­мался ещё и научно-исследовательской.

Им создано немало замечательных трудов по русской истории. Первым научным сочинением (вышло отдельной книгой в 1866 г.) историка стали «Сказания иностранцев о Московском го­сударстве». Впоследствии Ключевский считал этот свой труд «недопечённым», т. е. далёким от совершенства. Это и не мудрено: «Сказания...» были им написаны ещё на студенческой скамье. Но при этом книга до настоящего времени не потеряла своего значения как популярный справочник по мемуарам, дипломатическим отчётам и историче­ским трактатам иностранцев о средневековой России.

Наиболее известно сочинение Ключевского «Курс русской истории». История в представлении учёного — это наука об общих законах строения

78

человеческих обществ. Ранее решающей силой исторического процесса виделась деятельность отдельных царствующих лиц или же государства. Ключевский же доказывал, что развитие общества зависит от сочетания различных факторов — как внешних, так и внутренних: экономического, политического, социального, географического, эт­нического. Большую роль Василий Осипович отводил колонизации страны как одной из опре­деляющих сил во всей русской истории. Её этапы (т. е. последовательное освоение русским народом Восточно-Европейской равнины) и послужили для учёного основным критерием разделения рос­сийской истории на периоды.