ТАТАРЫ В РОССИИ

Название татарского народа стало известно в России в XIII в. В наше время татар принято подразделять на казанских, крымских и сибирских. Казанские татары издавна жили на Волге — в нынешнем Татарстане и окрестных республиках: в Чувашии, Башкирии и др. За последние 200—300 лет они широко расселились по России. Теперь казанских татар можно встре­тить и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и на Урале, много их в Казахстане и Узбекистане. Крымские татары живут не только в Крыму. В 1944 г. этот народ, несправедливо обвинённый в сотрудничест­ве с фашистскими оккупантами, по приказу Сталина был выселен в Среднюю Азию. До сих пор там остаётся большая его часть. Сибирские татары проживают в Омской, Томской и Новосибирской областях. Кроме того, есть татары астраханские, польские, литовские...

У этих народов неодинаковое происхождение, есть различия в языке, хотя казанский татарин, например, без труда поймёт крымского. Но всех их объединяет общий этноним (имя народа) — татары.

ИСТОРИЯ НАЗВАНИЯ «ТАТАРЫ»

Слово «татар» на­столько древнее, что сейчас уже трудно установить его первоначальное значение. Многие учёные доверяют объяснению из книги среднеазиатского писателя XI в. Махмуда Кашгари: «татар» переводится как «чужак», «инозе­мец». Однако сначала этим словом называли вовсе не обитателей Поволжья и Крыма.

В VI—IX вв. в верховьях реки Амур, в степях Восточной Монголии, кочевали, охотились, разво­дили овец и лошадей многочисленные племена, которым соседи дали название «тридцать татар» и «девять татар». Это означало, что население тех земель объединялось в союзы по тридцать и девять племён.

Татары Восточной Монголии не имели ничего общего с татарами, которые живут сейчас в России. Они говорили на древнемонгольском языке, обла­дали характерной монголоидной внешностью и подчинялись государствам, которые создали их могущественные   соседи   на   западе   —   тюрки   и

уйгуры. Эти государства (историки называют их каганатами, или кочевыми империями) раздви­нули свои границы от Приамурья до Тянь-Шаня и включили в себя многие азиатские народы.

В середине IX в. Уйгурский каганат рухнул под ударами врагов. Часть его населения не пожелала подчиняться новым правителям и откочевала из родных мест. Большинство татар остались в Монголии, но некоторые их племена переселились в Прииртышье, на территорию нынешнего Восточ­ного Казахстана. Беженцы из Уйгурского каганата создали там новое государство — Кимакский каганат. Почти все его жители говорили по-тюрк­ски, поэтому те немногочисленные татары, что обосновались на Иртыше, довольно скоро перешли с монгольской речи на тюркскую. Если, например, родители разговаривали с соседями на тюркском языке, а в семье — на монгольском, то дети уже неохотно пользовались монгольским языком, а внуки зачастую и вовсе его не знали. В конце концов пришельцы-татары стали неотличимы от остального населения Кимакского каганата по языку и кочевому образу жизни. Можно сказать, что они ассимилировались, т. е. «растворились» среди местных тюрок.

Однако с тех пор слово «татар», название этих переселенцев, стало обозначать на Востоке вы­ходца из Монголии. Если купец-караванщик направлялся с товарами в Монголию, то он не перечислял многочисленные племена или ханов, с которыми собирался торговать, а просто говорил: «Еду к татарам». И все понимали, что его путь лежит в далёкую степную страну к северу от Китая, жителей которой с IX в. и в Китае, и в мусульманских странах называли татарами.

Оставшиеся в верховьях Амура татары к XII в. объединились в четыре племени. Они часто конфликтовали с окрестными кочевниками и считались свирепыми воинами. Однажды группа татарских всадников повстречала в степи человека из враждебного им племени монголов, возвра­щавшегося от своего приятеля, у которого он оставил погостить маленького сына Темуджина. Татары пригласили проезжего к своему костру и,

212

Разорение Москвы Тохтамышем.

 

 

 

 

Национальные костюмы современных татар.

преступив священные законы гостеприимства, накормили отравленным обедом. По дороге домой несчастный путник скончался. Темуджин остался без отца. Он долго бедствовал, скитался вместе с матерью и братьями, пока удача не улыбнулась ему. В тяжёлой и трудной борьбе, будучи уже взрослым, Темуджин разгромил ханов-соперников, объединил под своей властью монгольские племена и торжественно принял новое имя — Чингисхан. В 1202 г. он счёл себя достаточно сильным, чтобы расплатиться с татарами за коварное убийство отца. Своему войску Чингис­хан объявил: «С давних пор татарский народ губил наших отцов и дедов. За отцов и дедов местью отомстим, воздаянием воздадим!» С приказом никого не щадить огромная армия двинулась на татарские кочевья. Татары Восточной Монголии перестали существовать.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ

ТЕРМИНА

«МОНГОЛО-ТАТАРЫ»

Но слово «татары» продолжало жить независимо от само­го этого народа. В 20—30-е гг. XIII в.

отряды Чингисхана и его наследников вторглись в Казахстан и пошли дальше на запад, в земли кочевников-половцев, к русским границам. Местным жителям, конечно, быстро стало известно имя завоевателей — монголы. Но они продолжали на­зывать их по привычке татарами, т. е. так, как издавна называли всех пришельцев из Монголии. Спасавшиеся от нашествия половцы хлынули на Русь и в Европу, разнося повсюду весть о страшном народе, появившемся с востока. А раз они назы­вали монголов татарами, то и русские, и европейцы стали так именовать монголов. Вот почему ни в российских летописях, ни в западных средневе­ковых анналах не встречается слово «монголы»; монгольские войска повсеместно именовались та­тарами.

Когда учёные стали исследовать события той далёкой эпохи, они столкнулись с необходимостью разобраться, кто же напал на половцев и Русь в XIII в. — монголы или татары? Выяснилось, что Чингисхан и его полководцы водили в походы монголов, а татар истребили ещё до начала своих завоевательных войн. Но ведь все наши летописи называют монголов татарами! Для избавления от этой путаницы известный историк Пётр Николае­вич Наумов в 1823 г. придумал словосочетание монголо-татары (иногда говорят «татаро-мон­голы»), которое с тех пор встречается в учебниках и научных изданиях. Оно означает «монголы, называемые татарами».

214

 

 

 

ТАТАРЫ

В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ

В захваченных степях Восточной Европы монго­лы образовали государст­во Улус Джучи — Золотую Орду. На Востоке издревле существовала традиция: покорённые на­роды, сохраняя свои исконные названия, прини­мали также имя народа-завоевателя. По этой тра­диции население Золотой Орды должно было бы называть себя монголами. Так и произошло, но общим именем этого населения стало слово «та­тары». В глазах половцев (они составляли боль­шинство населения государства) и других тюркоязычных подданных Золотой Орды понятие «та­тары» служило синонимом монголов.

В такой подмене имён нет ничего странного. Мы называем венгров по привычке венграми, хотя сами они используют этноним «мадьяр». Точно так же этноним «шкиптьяр» имеет хождение только среди жителей Албании, а все остальные народы зовут их албанцами. Вот и монголов, и прочих ко­чевников Золотой Орды стали называть татарами. Те монголы, что переселились в половецкие степи во время походов, осознавали, разумеется, свою принадлежность к монгольскому народу. Но в XIII в. с ними повторилась та же история, что некогда и с татарами в Кимакском каганате. Началось «растворение» немногочисленных завое­вателей-пришельцев среди местного тюркского населения.   Забыв  свой  язык,   монголы  Золотой

Орды утратили и исконный этноним. Имя «татары» стало всеобщим для кочевых подданных этой державы.

ТАТАРСКИЕ ГОСУДАРСТВА

В XV в., когда Золотая Орда ослабела и распалась, на её территории возникло несколь­ко самостоятельных государств. Самыми важными из них для дальнейшей судьбы татар оказались Казанское, Крымское, Астраханское и Сибирское ханства. Все они имели приблизительно одина­ковое устройство. Во главе государства стоял хан из потомков Чингисхана; подвластные ему земли делились на улусы под управлением знатных вла­детелей — мурз, которые собирали подати (ясак) с зависимого населения.

КАЗАНСКИЕ ТАТАРЫ

В 1438 г. свергнутый с престола хан Золотой Орды Улуг-Мухаммед с отрядом вооружённых со­ратников закрепился в Казани. Многие историки считают это событие датой основания ханства. Но Улуг-Мухаммеду не пришлось начинать строитель­ство государства на пустом месте. Занятая им часть Поволжья издавна входила в Волжскую Булгарию. Волжские булгары (смесь домонгольского тюрк­ского и финно-угорского населения этих мест) со­храняли свой этноним и, по-видимому, неохотно отзывались   на   обращение   «татарин».   Потомки

Народный весенний праздник у татар — сабантуй.

215

 

 

 

волжских булгар и золотоордынских пришельцев, в том числе и тех, которых привёл с собой Улуг-Мухаммед, составили основу населения Казанского ханства.

Расположенная на Волжском торговом пути Казань быстро богатела и набирала силу. Среди казанской знати никогда не было единства. Одни мурзы выступали за тесный союз с соседней Россией, за мирную торговлю с ней; другие ориентировались на Крым и Турцию. История ханства пестрит переворотами и конфликтами этих двух группировок. Если одерживали верх сторонники сотрудничест­ва с Москвой, то в Казани открывались богатые склады русских купцов, путь по Волге становился безопасным для россиян, русско-казанская граница не подвергалась нападениям. Сильное и многонаселённое Московское государство в XV в. и первой половине XVI в., используя своё влияние, часто сажало на ханский трон угодных ему татарских аристократов. В случае же если преобладание получала крымско-турецкая группировка, обстановка резко менялась. На троне в Казани водворялся представитель ханской ди­настии Крыма, и Казанское ханство превращалось в лютого врага России.

В 1552 г. Казань была завоёвана царём Иваном Грозным, а территория ханства присоединена к России (см. ст. «Внешняя политика Московского государства при Иване IV»). Население его русские называли и продолжают называть казанскими татарами. Но сами они до XIX в. предпочитали именоваться «болгарлы» (булгары), «казанлы» (казанцы) или «мослеман» (мусульмане). Лишь в XX столетии слово «татары» окончательно превра­тилось в самоназвание этого народа.

КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ

Знатные казанские татары XVI—XVII в.

В Крыму тоже не обо­шлось без смешения

разных народов. Когда жители полуострова — местные половцы, аланы (осетины), греки — попа­ли под власть Золотой Орды, началось переселение на территорию Крыма монголов и тюркских кочев­ников. Кроме того, с разрешения ордынских ханов на побережье поднялись итальянские торговые го­рода, обосновались армянские коммерсанты, позд­нее стали приезжать турки. Из всех этих составных частей, а также из множества пленных, которых пригоняли на работорговые рынки в крымские порты, и начало складываться население Крыма. Но в основе языка и культуры крымско-татарского народа лежали всё-таки ещё домонгольские, по­ловецкие черты.

В  1427  г.  один  из  потомков Чингисхана — Хаджи-Гирей — захватил власть в этих местах и образовал независимое от Золотой Орды Крымское ханство. Но самостоятельность нового государства оказалась недолговечной. На противоположном берегу Чёрного моря нарастало могущество Турции. В 1475 г. её флот подошёл к полуострову. После обстрела портов и бесцеремонного вмешательства во внутреннюю жизнь ханства турки распространили на него своё влияние, получив верного союзника на целых триста лет. По заключённому тогда соглашению крымский хан становился вассалом султана и был обязан предоставлять свои войска для участия в османских войнах. Взамен турки обязались ставить ханов только из династии Гиреев, т. е. из потомков Хаджи-Гирея. Своему новому вассалу султан передал доходы от Молдавии. Кроме того, под властью хана находились степные пространства Северного Причерноморья и Северного Кавказа.

216

 

 

 

 

РУСЬ И ТАТАРЫ

«Русь пробыла под татарским владычеством 242 года. И этот период её истории (особенно первые полтораста лет — до победы Дмитрия Донского на Куликовом поле,   которая значительно ослабила иго завоевателей и фактически пре­кратила их вмешательство во вну­тренние дела страны) ознаменовался чрезвычайно тяжёлыми мате­риальными жертвами и полным упадком русской культуры,   которая дотоле блестяще развивалась и опережала культуру западноевропей­ских стран.

Русские летописи изобилуют кра­сочными описаниями разрушений, грабежей,   жестокостей и беззако­ний,   творившихся на Руси татарами. Впрочем,   выражение «красочными» тут не вполне подходит: для описания

татар и их действии наши летописцы применяли только одну — чёрную — краску и притом очень густую. Ею же,   нисколько не смягчая тонов, пользовалась в отношении татар и вся дальнейшая русская литература,   а беллетристика в особенности.

Всё это,   включая и неизбежные в таких случаях преувеличения,   вполне понятно и психологически легко объяснимо: привыкший к победам великий русский народ,   попав под тяжёлую пяту завоевателей, разумеется,   не мог испытывать к ним ничего кроме ненависти,   и в те годы кощунством показалась бы всякая попытка дать беспристрастную оценку национального характера татар и особенностей их правления. Татарин мог быть только «поганым» — диким, коварным,   бесчеловечным граби­телем и насильником. И подобный образ его,   далёкий от истины, сделался традиционным в нашей

литературе и в представлении рус­ских людей.

А вместе с тем,   если взглянуть на дело без предвзятости,   следует признать,   что кроме отрицательных качеств татары обладали и многими положительными — и как люди,   и как правители. Прежде всего,   они отличались непревзойдённой честностью,   верностью долгу и дисциплинированностью,   и в этом отношении влияние их на русский народ могло быть только хорошим. Иго их было несомненно тяжёлым, но,   помимо всех принесённых им бедствий,   косвенно оно оказало Руси и большую услугу: из губившего страну удельного раздробления привело её к единству,   вызванному необходимостью общими силами свергнуть это иго».

(Из статьи историка М. Д. Каратеева.)

 

Набег крымских татар на Украину.

217

 

 

 

Первым турецким ставленником был сын основателя ханства Менгли-Гирей. Он вступил в союз с великим князем московским Иваном III, т. к. у России и Крыма оказались в ту пору общие враги — Большая Орда (один из «осколков», оставшихся после распада Золотой Орды) и Великое княжество Литовское (см. ст. «Рождение Московского государства. Иван III»). Позднее отношения между Крымом и Москвой испортились. Находясь в подчинении у агрессивной Османской империи, крымские татары много раз вторгались в российские пределы. В 1571 г. хан Девлет-Гирей со 100-тысячной конницей прорвался к Москве и сжёг её, уведя множество народа в плен.

Долгое время русские ограничивались обороной своих южных рубежей, потому что путь к Крыму преграждали безлюдные сухие степи. Месяцами идти через них было бы затруднительно для российской рати. Однако с продвижением границ России на юг начались активные военные действия против крымцев. Правда, первые походы в конце XVII в. были безуспешными. Но в следующем столетии многовековое военное противостояние наконец разрешилось. В 1736 г. в ходе русско-турецкой войны фельдмаршал Миних вступил в столицу ханства — Бахчисарай. В 1774 г. после очередного поражения, нанесённого ей российской армией, Турция отступилась от Крыма. Крымское ханство оставалось формально независимым, но на самом деле попало под протекторат Российской империи (т. е. в подчинение в области внешней политики). В манифесте 1783 г. Екатерина II объявила о присоединении его к империи. Турция уже не имела сил воспрепятствовать этому и была вынуждена согласиться. На территории полу­острова и близлежащих степей правительство создало Таврическую область (Таврида, Таврика — античное название Крыма).

СИБИРСКИЕ ТАТАРЫ

Сибирская   окраина Золотой Орды тоже откололась в XV в. Там образовалось полусамо­стоятельное владение, которое принято называть Сибирским ханством. Его правители были незави­симы в своей политике, но считались подчинён­ными узбекским ханам. Центром ханства стала Тюмень; позднее столицу перенесли в новый город Искер (его развалины сейчас находятся около То­больска). Население Сибирского юрта (Сибирского государства) состояло в основном из местных тюрк­ских племён, родственных половцам. Русские наз­вали жителей ханства сибирскими татарами. В конце XVI в. Западная Сибирь подверглась втор­жениям казачьих отрядов и регулярных царских войск и была присоединена к Российскому го­сударству.

АСТРАХАНСКИЕ ТАТАРЫ

В низовьях Волги существовало также Астраханское ханство, обитатели которого являлись потомками тюркоязычных народов, издавна проживавших в этих местах, половцев и других золото-ордынских кочевников; много было здесь ногаев — переселенцев из Ногайской Орды. Ханство существовало почти полтора столетия и почти всё это время зависело то от Крыма, то от Ногайского государ­ства, то от России. После завоевания Казани перед российским правительством открылась перспектива взять под свой контроль всю

Крымские татары. XVII—VIII вв.

218

 

 

 

Служилые касимовские татары.

ЗОЛОТАЯ ОРДА И ЕЁ СТОЛИЦА

Ещё до похода в Россию Батый отделил своему  старшему брату Орде-Ичену восточную часть улуса; в свою очередь этот последний выделил своему брату Шейбану в воздаяние,   будто бы за проявленную отвагу во время похода на Русь,   территорию от вершин Яика (Урала. — Прим. ред.) до низовий Сырдарьи. Таким образом улус Джучи распался на три части: Батыеву от Карпатских гор на западе до реки Яика на востоке,   Шейбана — от Яика до Сырдарьи,   и Орды-Ичена — отсюда на восток до Саян и Байкала; но и Шейбан и Орда-Ичен,   как и их преемники, всегда признавали старшинство золотоордынских ханов,   что,   между прочим,   выражалось в том,   что они всегда помещали их имена во главе своих ярлыков.

За улусом Батыя утвердилось название Золотой орды,   за улусом Орды-Ичена — Белой орды. Что же касается названия Синей орды,   т. е. Младшей,   т. к. у монголов синий цвет пользовался меньшим почётом, чем белый,   то оно стало прилагаться к Золотой орде, по-видимому,   после того лишь,   как род Батыя пресёкся и на золотоордынский престол вступили князья из дома Шейбана,   что произошло во второй половине XIV столетия.»

* * *

«Батыю приписывают основание на левом берегу Ахтубы,   на том месте,   где ныне село Селитренное, города Сарая,   что,   однако,   не вполне верно. Город существовал здесь и прежде,   Батый же перенёс в него лишь свою резиденцию. Впервые история упоминает, однако,   о нём только под 1261 годом,   когда в нём с разрешения хана Берке учреждена была русская право­славная епархия. Столицей ханства он оставался до первых лет правления хана Узбека,   т. е. приблизи­тельно до 1315 года,   когда этот хан перенёс свою резиденцию в Новый Сарай,   построенный им выше по течению Ахтубы,   на месте нынешнего города Царёва. К Новому Сараю относятся следующие слова араб­ского путешественника ибн Баттуты: «Это один из красивейших городов вселенной,   занимающий огромную площадь,   с красивыми базарами и широкими улицами; для объезда его понадобился целый день с раннего утра до солнечного заката; и всё это сплошной ряд домов,   среди которых нет пустопорожних пространств или садов; в нём 13 сборных мечетей,   не считая многих других; население образуют монголы,   аланы,   кипчаки,   черкесы, русские,   греки; купцы же встречаются из обоих Ираков (Персии),   Египта,   Сирии и других стран; дворец хана носит название Алтун-таш». В 1375 году во время междоусобий он был ограблен новгородскими речными разбойниками,   в 1395 же году обращён эмиром Тимуром в груду развалин. Тогда столица хан­ства вновь перекочевала в Старый Сарай,   который подвергался грабежам вятичей в 1472 году и русского воеводы Ноздреватого в 1480 году; окончательно же город был разрушен в 1502 году союзником русского царя Иоанна III крымским ханом Менгли-Гиреем».

(Из сочинений историка Г. Е. Грумм-Гржимайло.)

219

 

 

 

Волгу. В 1556 г. полки Ивана Грозного без боя заняли Астрахань, и ханство было ликвидировано. Большая часть немногочисленных астраханских татар смеша­лась с ногаями, а позднее — с калмыками, которые в XVII в. перекочевали из Казахстана.

СЛУЖИЛЫЕ ТАТАРЫ

После распада Золо­той Орды татары не­редко переселялись в пределы Московского госу­дарства. Отпрыски знатных ордынских фамилий вместе с семьями, воинами и приверженцами при­езжали к великим князьям и просили предоста­вить им места для проживания. Князья соглаша­лись, но за это требовали от будущих подданных полной политической и военной поддержки. Всё это очень напоминало отношения между великими и вассальными князьями, русскими государями и теми, кто нёс службу в их владениях. Поэтому такие татары стали называться служилыми. В раз­ное время выехавшим из Орды и её наследных ханств «царевичам» давались в удел такие города, как Звенигород, Кашира, Юрьев-Польский... Ус­ловия были жёсткими: в любой момент город мог­ли отобрать, заменить его на другой или вообще оставить без удела данного татарского предводи­теля, если его поведение не нравилось русским властям. Кроме того, для постоянного поселения выходцам из Ногайской Орды был отдан городок Романов на Волге, а сыну первого казанского хана Улуг-Мухаммеда Касыму — Городец в Мещёрской земле (с того времени и доныне этот город в Рязан­ской области носит название Касимов). Владения вокруг Касимова составили зависимое (вассальное) от Москвы ханство. Его правители назначались царём и всецело зависели от него.

Почему же всё более крепнувшее Московское государство делилось землями с бывшими порабо­тителями? Что было привлекательного в них для правительства? Во-первых, высокое происхожде­ние татарских эмигрантов позволяло им претен­довать на ханские троны в Казани, Астрахани и Бахчисарае. А так как эти люди целиком зависели от русского царя, то в тех случаях, когда московские ставленники становились ханами, татарские государства превращались в союзников, а иногда и вассалов России. Однажды дошло до того, что царь Иван IV выдал ярлык хану Едигеру на право царствовать в Сибири.

Во-вторых, длительное подчинение Руси Золо­той Орде выработало стойкое почитание династии Чингисхана, которая правила там. По сви­детельствам средневековых источников, татарские «царевичи» при кремлёвском дворе считались «честию бояр выше», т. е. их происхождение расценивалось как более благородное и высокое, чем происхождение русской боярской знати. Ясно, что внешнее преклонение и придворный цере­мониал в отношении служилых ханов — потомков Чингисхана — были столь же пышными, как и в отношении русских государей — потомков Рю­рика. То один, то другой служилый хан («царь»,

как называли их в русских летописях и докумен­тах той эпохи) оказывался наиболее прибли­женным к московскому государю. И не раз, отправляясь в далёкий военный поход, великий князь или царь передоверял управление страной не родственнику или союзному князю, а одному из своих татарских подданных. При Иване Грозном, когда территория государства была разделена на опричнину и земщину, власть над земской частью державы поручалась потомкам татарских ханов. В 1575 г. царь Иван даже на время уступил престол служилому хану Симеону Бекбулатовичу, а после смерти Грозного бояре собирались венчать на царство Симеона, чтобы не допустить к власти Бориса Годунова. Желательным условием для счастливой карьеры татарского сановника на Руси было его обращение в православную веру. Потому так непривычно звучат имена служилых «царей» и «царевичей», сыновей некрещёных отцов: Симе­он Бекбулатович, Симеон Касаевич, Александр Сафа-Гиреевич, Пётр Ибрагимович, Михаил Кайбулович и т. п.

Основная же польза служилых татар для Московского государства состояла в их военном мастерстве. Многочисленная татарская конница, лёгкая на подъём, очень манёвренная и быстроход­ная, не требовала длительного приведения в боевую готовность в случае войны. Необычная для европейских солдат тактика в походах и сраже­ниях не раз приводила к победе русских войск, если в их составе находились отряды служилых татар. Можно утверждать, что и Ливонская война в Прибалтике и Белоруссии (1558—1583 гг.) велась в значительной степени силами татарских под­данных московского царя. Источники сообщают о начале этой войны так: «Послал царь и великий князь (Иван IV. — Прим. ред.) воевать ливонские земли из Пскова зимою, за то, что магистр и архиепископ и вся Ливонская земля неисправно платили дань, царя Щигалея Шигавлеяровича (т. е. бывшего казанского и касимовского хана Шах-Али. — Прим. ред.), да царевича крымского Тохтамыша, да астраханского царевича Кайбулу и иных бояр и воевод».

В самом деле, давайте представим чувства тех же ливонских рыцарей в сражении с татарами. Привыкшие к размеренному передвижению в строю, к европейским способам ведения боя, к упоительным атакам под развёрнутыми знамёна­ми, рыцари терялись перед новым противником. Вот скачет ливонец навстречу смуглому конному копейщику в мохнатой шапке, намеревается пронзить его пикой — а татарин вдруг резко сворачивает в сторону на своей обученной лошади и выволакивает немца из седла особым крюком, который, оказывается, прикреплён у него под наконечником копья. А за ним уже несётся следующий татарин с занесённой саблей... Ливонец гарцует перед вражеским богатырём, хочет скрестить клинки в честном поединке — и вдруг откуда-то сбоку летит аркан, и рыцарь валится наземь,  становясь неповоротливым и беспомощ-

220

 

 

 

ным в своих пудовых латах. Много раз холодело на душе у польских, литовских, немецких, шведских противников России, когда горизонт на поле брани темнел от многотысячной конной лавины. Татары шли в наступление не под привычными для европейцев весёлыми разно­цветными флагами, а под зловещими бунчу­ками — конскими хвостами на рогатых шестах — и под дикий громоподобный рёв «ура» (т. е. «вперёд» по-монгольски). На протяжении трёх столетий — XV, XVI и XVII — рати служилых татар составляли важную часть общероссийской армии.

Правда, уже с начала XVII в. ранг татарской

знати перестал цениться высоко. Это было связано с усилением дворянст­ва — основной опоры царской власти, с ликвидацией почти всех татарских ханств (поэтому отпала необходимость политических ком­бинаций с ними и «прикармливания» татарских аристократов при кремлёвском дворе). В XVII в. татарская знать стала вливаться в общие ряды российского дворянства. Наиболее знатные и отличившиеся в служении престолу фамилии — Тенишевы, Урусовы, Юсуповы и др. — получили княжеское достоинство. Последний оплот авто­номии служилых татар — Касимовское «царст­во» — было упразднено в 1681 г.

Итак, в результате многочисленных войн, дипломатических

ухищрений и переселений к началу XIX в. в составе России

оказалось большинство тюркского населения бывшего Улуса

Джучи (Золотой Орды). Даже те его жители, которые

перебрались в Литву и Польшу, стали в конце концов

российскими подданными после известных разделов Речи

Посполитой. Почти все эти народы назывались общим словом

«татары». Данное понятие в русском языке до начала

XX столетия служило для обозначения тех, кто говорил на

тюркских языках. Поэтому татарами называли также и

азербайджанцев, и хакасов, и другие народы

востока и юга Российской империи.

В XX в. этноним «татары» сохранился за тюрками

Поволжья, Крыма и Западной Сибири, которые живут

за тысячи километров от Монголии,

где некогда и появилось слово

«татары».

 

 

 

 

 

 

 

■

 

 

 

 

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ И ЕГО СЫНОВЬЯ

Время не сохранило для нас сколько-нибудь точного портрета этого человека. Неизвестно, был ли он высок ростом или низок, красив или уродлив, строен или кривобок. Возможно, он был огненно рыж, лицо густо покрывали веснуш­ки, и за это в детстве другие мальчишки беспощадно дразнили его. Но случается так, что добрая память о человеке заставляет самых отдалённых потомков представлять его прекрас­ным. Слава Святого Александра Невского столь велика, что иконописцы и живописцы, ничего не зная о его настоящем облике, из века в век творят образ  могучего  воина  с  совершенными  чертами лица.

* * *

«Чёрные годы» — вот точное название целой эпохи в истории русской земли, времён жизни и полити­ческой деятельности князя Александра Невского, его братьев и сыновей. После ураганного нашест­вия орд Батыя, когда была перемолота русская воинская сила и сожжены десятки городов, начала складываться система тяжёлой зависимости от ор­дынских завоевателей, державшаяся на страхе пе­ред новыми вторжениями. Новгород и Псков, по счастью, почти не подверглись опустошительному разгрому, но испытали сильнейший натиск со сто­роны шведов, немцев, литовцев. Но даже по срав­нению с отчаянным внешнеполитическим положе­нием внутренние междоусобные распри, то и дело доходившие до кровавых столкновений, принесли Руси гораздо больше бедствий и позора.

Русь превращалась во второразрядный регион Восточной Европы, слабела, раскалывалась на множество маленьких и немощных в военно-политическом отношении княжеств. Возможно, от окончательного распада и гибели её спасли только усилия самоотверженных, необыкновенно одарён­ных и прозорливых личностей. Наиболее яркой из них был князь Александр Ярославич, прозванный Невским. Его роль в истории оценивается неодно­значно. Традиционно Александр Невский воспри­нимается отечественными историками как русский национальный герой, истинно христианский пра­витель, причисленный церковным собором 1547 г. к числу общерусских святых. Но существует и абсолютно иной взгляд на его деяния, наиболее чётко и последовательно выраженный английским историком Джоном Феннелом. По его мнению, Александр Невский проводил политику «крепких связей с татарами из Золотой Орды и подчинения любому требованию хана»; решительно действуя в отношении западных соседей, он в то же время укреплял собственную власть, оказывая ордынцам

П. Д. Корин. «Александр Невский».

225

 

 

 

помощь в разгроме своих братьев. В итоге политика Александра Невского «фактически по­ложила конец действенному сопротивлению рус­ских князей Золотой Орде на многие годы вперёд».

НА РУБЕЖАХ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ

Времена княже­ния Александра Ярославича и его сыновей (середина — вторая половина XIII в., после походов Батыя на Русь в 1237—1240 гг.) очень скудно отражены в исторических источни­ках. Известия иностранцев немногочисленны, ак­тов (т. е. отдельных документов) за весь век извест­но всего лишь около 30, летописи столь немного­словны, что от толкования одной-единственной летописной строки порой зависит история целого региона. Это касается и личности Александра Нев­ского — противоречивость мнений о ней основана на малом количестве источников.

Князь Александр родился 30 мая 1220 г. Он был вторым сыном переяславского князя Ярослава Всеволодовича. Его отец был постоянным союз­ником своего старшего брата, великого князя владимирского Юрия (Георгия) Всеволодовича. Ярослав пользовался большим авторитетом и в Новгороде Великом. Свободолюбивые и самовласт­ные новгородцы несколько раз приглашали его княжить в своей богатой земле, затем ссорились, прогоняли его и приглашали вновь. Причина этого заключалась в том, что хотя Ярослав Всеволодович по своему властному характеру с трудом уживался с новгородской вольницей, но был умелым полко­водцем и с победой возвращался из походов на шведов, немцев и литовцев. Уезжая из Новгорода, он нередко оставлял вместо себя молодых княжи­чей — старшего, Фёдора (умер в 1233 г.), и младшего, Александра.

В середине 30-х гг. XIII в. отец стал брать Александра в походы. Тогда новгородцам противо­стоял сильный и опасный противник — образо­ванный в 1202 г. немецкий рыцарский Орден меченосцев (крестоносцев). Его целью было захва­тить земли в Прибалтике (Ливонии) и обратить местное население в римско-католическое вероис­поведание. Орден закрепился на занятых землях, а в 1224 г. после кровопролитной осады рыцарями-крестоносцами был взят город Юрьев (Дерпт, ныне Тарту). Десятью годами позднее под Юрьев с новгородскими и переяславскими ратями высту­пил Александр Ярославич вместе со своим отцом. Недалеко от города немцы потерпели от них поражение и отступили на лёд реки Эмайыги. В жарком бою рыцарское войско было опрокинуто. Тяжеловооружённые всадники проваливались под лёд и гибли во множестве. Крестоносцы бежали и вынуждены были в скором времени пойти на мир с Новгородом. В 1236 г., когда они были наголову разбиты литовцами при Сауле (Шяуляй), власть их в Прибалтике повисла на волоске.

С 1236 по 1240 г. Александр Ярославич непрерывно княжил в Новгороде, выполняя волю отца. Во время Батыева нашествия среди многих

НАРОДЫ ПРИБАЛТИКИ В СРЕДНИЕ ВЕКА

На рубеже I и II тыс. н. э. земли Прибалтики были населены племенами угро-финского и балтского происхождения,   имена которых донесли до наших дней рус­ские летописи,   немецкие хроники и скандинавские саги

На территории современной Эстонии обитали эсты и ливы,   на землях нынешней Латвии — те же ливы,   а так­же курши,   земгалы и латгалы. От низовьев Вислы до Немана и за Неманом жили пруссы и ятвяги. В полосе от сегодняшней восточной границы Эстонии до Невы земли были заняты племенами водь и ижора,   впоследствии полностью слившимися с русским населением. Труднее всего установить,   на какой территории обитали предки современных литовцев; до настоящего времени этот вопрос вызывает споры среди историков (см. ст. «Вели­кое княжество Литовское»).

Народ эстов отличался воинственностью и был скло­нен к торговле. Викинги-скандинавы,   наводившие ужас на всю Европу,   нередко совершали походы в землю зстов,   или «эйстов»,   как именовали их саги,   но здесь чужаков всегда ожидал жестокий отпор. Эсты время от времени наносили удары недружелюбным пришельцам на их собственной территории,   совершая военные экспе­диции к берегам Дании и Швеции. Героический народ создал героический эпос. Главный персонаж эстонской мифологии,   богатырь Ка'левипоэг,   победитель нечистой силы,   столь могуч,   что,   метая камни,   оставляет на них отпечатки своих рук. Древняя земля эстов богата кладами средневековых арабских,   византийских и за­падноевропейских монет. Здесь рано возникли торговые центры и гавани: Колывань (Таллинн),   Тарту и др.

В XI—XIII вв. у прибалтийских народов уже были свои города-крепости,   своя знать и свои государственные об­разования — небольшие княжества. Так,  например,   не позднее второй половины XII в. образовались два лат­гальских княжества — Герцике и Талава,   зависевшие от русских городов Пскова и Полоцка. В XI—XIII вв. в При­балтику,   главным образом с Руси,   начало проникать христианство. Но язычество на протяжении столетий успешно соперничало с ним. Среди литовцев,   например, массовая христианизация началась только в конце XIV в. Часть территории Прибалтики была завоёвана Русью и находилась в разной степени зависимости или в союз­нических отношениях с русскими землями и княжества­ми. Однако в начале XIII в. шведы,  датчане и немецкие рыцари (последние принадлежали к специально создан­ному для завоевательных целей Ордену меченосцев) бук­вально врываются в Прибалтику. Под предлогом хрис­тианизации они захватывают земли местных племён и вытесняют русских. Народы Прибалтики оказывали яростное сопротивление. Эсты несколько раз разбивали немцев и изгоняли их,   но в конце концов, не устояв пе­ред упорным натиском хорошо вооружённых,   дис­циплинированных и постоянно получавших подкрепления из Европы рыцарских отрядов,   были покорены. На­иболее значительную роль в завоевании Прибалтики сыграл епископ Рижский Альберт,   энергичный человек, жестокий и умный политик. Он как никто другой умел поддержать величие христианского креста ударами рыцарского меча. На протяжении XIII в. вся Прибалтика, кроме Литвы,   была подчинена немцами и датчанами.

Литовцы,   выдерживая натиск закованных в латы рыцарей,   постепенно научились трудному искусству побеждать столь сильного противника. В 1236 г. при Сауле (Шяуляй) и в 1260 г. на озере Дурбе они одержали впечатляющие победы в сражениях с завоевателями. На

226

 

 

 

русских князей пал и великий князь Юрий, и его место на великокняжеском престоле занял Ярос­лав Всеволодович. Тогда старший из оставшихся в живых его сыновей, ставленник в единственной уцелевшей от нашествия земле и вполне взрослый для дел правления человек, автоматически стал одной из ключевых фигур в политической расста­новке сил на севере и северо-востоке Руси. На плечи 18-летнего князя легла громадная ответст­венность: оборона новгородских границ от воинст­венных соседей, намеревавшихся захватить севе­ро-западные области Руси, ослабленные недавним разгромом. Несколько лет ожесточённой борьбы за нерушимость новгородских и псковских рубежей принесли Александру Ярославичу бессмертную славу.

В 1237 г. по указанию Папы римского силы Ордена меченосцев были восстановлены объеди­нением его с Тевтонским орденом. Новые много­численные отряды рыцарей прибыли из Германии в качестве подкрепления. Но первый удар по Руси нанесли не они, а шведы. В 1240 г. шведская флотилия во главе с ярлом Ульфом Фаси и зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном вошла в устье Невы. О приближении вражеского войска новгородцы были оповещены сторожей (дозором) во главе с ижорянином Пелгусием. Молодой энергичный князь, не дожидаясь помощи из далёких Владимира и Переяславля-Залесского, со своими дружинниками, войском ладожан и новго­родской ратью устремился навстречу неприятелю. Шведский лагерь неподалёку от впадения реки Ижоры в Неву подвергся внезапному нападению. В кровавой сече Александр Ярославич копьём ранил Биргера в голову. Один из русских воинов подрубил опорный столб шатра королевского зятя, другой — въехал на коне по мосткам на шведский шнек (судно). В конце концов шведам пришлось бежать на свои корабли и отчаливать от берега, потеряв в битве более 200 знатных воинов, а прочих — «без числа». Победа принесла Алек­сандру Ярославичу громкую славу и почётное прозвище «Невский». Новгородцы объясняли эту победу вмешательством высших сил: ещё Пелгусий рассказывал о своём видении — святые мученики Борис и Глеб плыли в лодье на помощь «сроднику своему». А после боя множество неприятельских трупов было обнаружено на месте, где вроде бы не было сечи, и гибель шведов приписали ангель­скому воинству.

Историк Феннел оценивал Невскую битву как мелкую стычку, малозначительное столкновение. Но едва ли это так: позднее высшие фамилии русской знати выводили своих предков из числа героев Невского сражения, гордясь таким родосло­вием. Можно ли гордиться участием предков в мелкой стычке?

В том же году князь Александр Невский, рассорившись с новгородцами, покинул город. За время его отсутствия произошло немало бед. Немцы перешли в наступление, взяли Изборск, сожгли его и перебили всё население. Псковская

востоке натиск немцев,   шведов и датчан был остановлен русскими князьями.

На покорённых территориях возникло несколько госу­дарств. Наиболее сильным среди них был Ливонский орден,   имевший военно-церковную организацию и рас­полагавший большой военной мощью. Ливонский орден был прибалтийским отделением могучего немецкого Тев­тонского ордена,   когда-то объединившегося с Орденом меченосцев,   который терпел поражения. В то же время Ливонский орден представлял собой вполне самостоя­тельное государственное образование,   просуществовав­шее до XVI в. и полностью разгромленное полками Ивана Грозного в ходе Ливонской войны. Покорённые народы Прибалтики неоднократно поднимали восстания. Наиболее крупным из них было восстание Юрьевой ночи в 1343—1345 гг.,   потрясшее всю Эстонию. После паде­ния Ливонского ордена прибалтийские земли на несколь­ко столетий стали предметом военного соперничества между Польшей,   Швецией и Россией. В XVIII в. они полностью вошли в состав Российской империи.

Старый замок в Гродно. XIV—XVI вв.

(времена Великого княжества Литовского). Реконструкция.

227

 

 

рать, направленная против рыцарей, была разбита, вскоре пал и сам Псков. Продвигаясь к Новгороду, немцы взяли городок Тёсов и основали недалеко от побережья Финского залива крепость Копорье. Новгородцы, чувствуя смертельную опасность, сочли за благо просить Александра Ярославича вернуться. Полководец согласился и получил от отца в помощь владимирское войско во главе с младшим братом — князем Андреем Ярославичем. Братья действовали стремительно: под их ударами пало Копорье, был возвращён Псков, гарнизон которого они почти полностью истре­били. Главное же столкновение с немецкими рыцарями произошло 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера.

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ

Численность противо­стоявших друг другу в тот день армий точно не известна. Одними истори­ками высказывались предположения, что орден­ское войско, считая пехоту, набранную среди по­корённых народов (эстов, ливов), состояло из 12— 14 тыс. воинов, а ополчение новгородцев с княже­скими дружинами насчитывало около 15—16 тыс. человек; другие считают эти цифры непомерно завышенными. Рыцари построились «свиньёй» — глубокой колонной, начинающейся тупым кли­ном. Подобное построение позволяло тяжеловоору­жённой рыцарской кавалерии наносить буквально таранный удар по неприятелю, взламывая его бое­вые порядки. В данном случае оно оказалось само­убийственным. Пока передовые отряды рыцарей пробивались через плотный строй новгородской пехоты, лучшие силы русских — княжеские дру­жины — не трогались с места. Наконец, когда немцы утомились и прочно увязли в пехотных полках, по флангам их колонны ударили дружин­ники, смешивая ряды неприятеля и сокрушая его построение. «И бысть сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от ударов мечей, и казалось, что двинулось замёрзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылось оно кровью». Разгром был полным: судя по русским источни­кам, полегло 400 одних только немецких воинов. Феннел, опираясь на немецкие источники, доказы­вает, что немецкие потери сильно преувеличены. Возможно. Победитель всегда имел склонность преувеличивать свои достижения, так же как и побеждённый — преуменьшать своё поражение. Но факт остаётся фактом: эта битва решила исход войны, и Орден был вынужден заключить мир, отказавшись от всех завоёванных новгородских и псковских территорий.

Этими двумя побоищами — на Неве и Чудском озере — борьба за господство в Прибалтике и на землях Северо-Западной Руси не ограничилась. Ярославу Всеволодовичу и Александру Невскому приходилось нередко отбивать набеги литовцев, а в 1239 г. русские войска изгнали из Смоленска обосновавшегося было там литовского князя. В 1253 г. ливонские рыцари напали на земли Пскова. В ответ русское войско перешло реку Нарову, вторглось на территорию, подвластную крестоносцам, «и створиша волость их пусту». В 1256 г. в наступление на Новгород пошли шведы и датчане. Им удалось укрепиться на восточном берегу реки Наровы, основать там крепость, но при приближении русских сил они отступили. Вскоре последовал

Невская битва 1240 г. и Ледовое побоище 1242 г.

228

 

 

ответный удар: полки Александра Невского совер­шили тяжелейший переход по льду Финского залива и ударили по шведским владениям в Финляндии. Впоследствии Папа Александр IV писал об этом походе, что русские и карелы напали на шведов и убили «...многих из его (короля) верноподданных, обильно пролили кровь, много усадеб и земель предали огню», а финнов «при­влекли на свою сторону». Хроника великой войны на северных рубежах Руси в середине XIII в. напоминает раскалённую печь, в которую непре­рывно подбрасывают сухие дрова, чтобы пламя не утихало.

ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕНИЕ ВЛАДИМИРСКОЕ

В 1246 г., возвра­щаясь на Русь из поездки в Карако­рум к императору огромной державы монголов, умер великий князь Ярослав Всеволодович. Источ­ники глухо доносят до нас отклики борьбы за великокняжеский престол, разгоревшейся после его смерти. Недолгое время удерживался во Влади­мире дядя Александра Невского, князь Святослав Всеволодович. Затем великим князем стал млад­ший брат Александра, Андрей Ярославич. К вер­ховной власти он пришёл не по старшинству, ми­нуя нескольких претендентов, которым велико­княжеский    престол    принадлежал    по    праву.

Андрей Ярославич не умел уживаться с ордынцами и перестал выплачивать им дань. Его поддерживал тесть, князь Даниил Романович — могущественный повели­тель Галицко-Волынской Руси. Но, видимо, время для отпора ордынцам ещё не настало, не было для этого в русских землях достаточных сил.

Монголо-татарское иго часто воспринимают как сплошное мирное время от нашествия Батыя до битвы на поле Куликовом. Это не так. В 140-летний промежуток между этими двумя событиями умес­тились десятки жестоких столкновений между русскими и ордынцами. И сколько было нанесено по Руси ударов, иногда более сокрушительных, чем во времена Батыя! Каждое новое вторжение оставалось в народной памяти в виде всего-навсего сочетания из двух слов: «Неврюева рать», «Дюденева рать», «Ахмылова рать», «Федорчукова рать»... В 1252 г. на Владимирскую Русь за непокорство и строптивость великого князя Ан­дрея Ярославича обрушились татарские тумены под командованием полководца Неврюя. Полки Андрея Ярославича и его брата Ярослава Ярославича были разгромлены в жестоком бою у Переяславля-Залесского, а сам великий князь бежал в Швецию, откуда вернулся лишь несколько лет спустя. Во время нашествия «Неврюевой рати» Александр Невский был в Орде и не оказал братьям

Ледовое побоище.

229

 

 

никакой поддержки. Феннел склонен расценивать это чуть ли не как предательство. Мало того, английский историк полагает, что герой Ледового побоища сам вызвал татар на Русь. Но об этом ни один из дошедших до наших дней источников известий не содержит. Что же касается «молчаливого по­пустительства» Александра Ярославича во время переяславского разгрома, то в те времена ведь не существовало единой Руси, и братья были равными властителями в своих землях. Один из них, ранее несправедливо поступив по отношению к другому, вряд ли мог надеяться на подмогу от него в трудный час. После бегства Андрея сам Александр Ярославич стал великим князем и княжил в течение десяти лет, до самой своей смерти.

Одной рукой ему приходилось отбиваться от западных соседей, другой — улещивать ордынцев, отводя опасность новых набегов и удерживая в повиновении младших князей. В подобном сложном положении многие действия великого князя, милосердные по отношению к Руси и по сути своей необходимые, могли показаться малодушной жес­токостью. Так, например, в конце 50-х гг. XIII в. татарские «численники» принялись переписывать русское население с целью упорядоченного взи­мания дани. Новгород Великий взбунтовался, противясь переписи, но Александр Невский воору­жённой силой подавил сопротивление новго­родцев, которых ранее самоотверженно оборонял от всех врагов, и согнал с новгородского княжения собственного сына Василия. В результате перепись была проведена и в Новгороде. Стоит ли упрекать знаменитого полководца в боязливости? Нет. Ведь великий князь воспрепятствовал новому разгрому Руси, который мог погубить последний неразорённый татарами регион.

Силы для отпора копились исподволь, под прикрытием безоговорочного подчинения. В нача­ле 60-х гг. XIII в. подошло время первого пробного

 

230

 

 

удара. В городах Северо-Восточной Руси бесчин­ствовали откупщики даней — магометане (бу­харцы или выходцы из Волжской Булгарии), названные в источниках «бесерменами». От их поборов русские испытывали, как сказано в летописи, «лютое томление». В Ярославле, у представителя ордынцев Кутлубия, служил некий приспешник, бывший монах Зосима (Изосима), отступник «от христианства и иночества», «пьяни­ца» и «кощунник», который особенно свирепство­вал вместе со своим хозяином. Однако ордынская власть над Русью в те годы заколебалась: между ханами начались кровавые распри, затянувшиеся на несколько лет. Именно тогда, в 1262 г., и вспыхнуло восстание, разом распространившееся на огромную территорию. В Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле, Переяславле-Залесском и Устюге Великом «бысть вече», и «Бог... вложи ярость хрестьяном во сердце». Откупщиков пере­били или изгнали из городов, Кутлубий и Зосима

также погибли, а тела их ярославцы «повергоша псом на снедение», т. е. бросили на корм собакам.

О поддержке, оказанной восставшим Алек­сандром Невским (если только не о коорди­нирующей роли с его стороны), свидетельствует строка в Устюжской летописи, сообщающая о посылке от его имени грамот, «что татар бити». В том же году по соглашению между русскими князьями было собрано общее войско, включавшее княжеский «великий полк», новгородский свод­ный полк, витебский, тверской, полоцкий полки и литовскую дружину в 500 человек. Эта армия могла достойно встретить ордынское нашествие. Но в Орду отправился один великий князь «за христианы с погаными... перемогаться», вымали­вать мир своей земле. То ли благодаря его усилиям, то ли из-за напряжённой внешнеполитической ситуации, то ли ожидая встретить на Руси серьёзное   сопротивление,   золотоордынский   хан

Князь Александр Невский приводит пленных немецких рыцарей в Новгород.

231

 

 

 

БАСКАКИ НА РУСИ

Летописи второй половины XIII в. полны упоминаний о баскаках — золотоордынских  чиновниках, постоянно присутствовавших в стольных городах русских князей, пока волнения на Руси не вынудили ханов убрать их. Это произошло в начале XIV в.

Функции баскаков до сих пор вызывают у историков споры. Одни считают,   что баскаки возглавляли большие отряды,   которые обеспе­чивали своевременный сбор дани и покорность Руси. Другие полагают, что баскаки осуществляли от имени ханов контроль за политикой рус­ских князей. Третьи,   наконец, утверждают,   что у баскаков не было войск,   но было право вызова из Орды карательных экспедиций в случае неповиновения или отказа от выплаты дани (практически все историки,   изучающие этот период отечественной истории,   связывают баскаков со сбором дани,   но никто не смог этого с определённостью доказать).

Скорее всего баскаки выполняли сразу несколько раз­личных функций,   но дань собирали всё-таки не они,   а откупщики, поставленные верховным ханом, императором из Каракорума. Во всяком случае,   неизвестны какие-либо особые восстания против баскаков,   в то время как против откупщиков дани восстания были.

Берке карательную экспедицию не послал. Сам же Александр Ярославич был надолго им задержан. Князь заболел или, возможно, был отравлен уже на обратной дороге, и 14 ноября 1263 г., приняв схиму (т. е. постригшись в монахи), окончил свой земной путь в Городце... Митрополит Кирилл сказал о кончине великого защит­ника Руси: «Зашло солнце земли русской!»

Общерусская рать, ведомая сыном Александра Невского, Дмит­рием, ударила по владениям крестоносцев и заняла их твердыню — город Юрьев. Опасаясь, вероятно, татарского набега, русские войска скоро вернулись домой и разошлись по городам. Это было последнее великое деяние, задуманное Александром Ярославичем и осущест­влённое уже без него.

После смерти этого ратоборца, великого воина, наследники его начали между собой многолетнюю борьбу за власть. Война следовала за войной, и князья не стеснялись приводить с собой на Русь отряды татар. Кровь лилась рекой, все враждовали со всеми. Владимиро-Суздальская Русь постепенно рассыпалась на мелкие и микроско­пические уделы. Великие князья владимирские уже не имели настоящей власти, а удельные князья в своих политических и военных планах не залетали мыслью выше собственных интересов, нимало не заботясь об общерусских делах.

Но и в это страшное время разброда и шатания, наступившее после смерти Александра Невского, находились люди, приносившие славу разорённой и униженной Руси, — например, переяславский князь Дмитрий Александрович, бравший Юрьев. В 1268 г. ему пришлось вновь возглавить огромную русскую рать, шедшую войной против датчан. Под его началом были новгородские, «низовские» (т. е. из городов Северо-Восточной Руси), смоленские и полоцкие полки; всего, по немецким данным, русское войско насчитывало около 30 тыс. человек. 17 февраля 1268 г. войско Дмитрия Александровича столкнулось с датско-немецким ополчением при Раквере (Везенборг). Битва шла два дня с невиданным ожесточением. Летописи сообщают: «Бысть страшно побоище, яко не видали ни отцы, ни деди». Наконец, русским удалось оттеснить и заставить отступить силы противника. Судьба Дмитрия Александровича трагична: в хаосе междоусобной войны он был единственным из князей, кто мог хоть сколько-нибудь поддерживать стяг единства Руси, унаследованный им от отца. Но даже и ему приходилось просить поддержки у татар. Несколько раз завоевав и утратив великокняжескую власть, он умер после очередного поражения. Напротив, злым гением Северо-Восточной Руси был городецкий князь Андрей Александрович, который пять раз приводил в русские земли ордынцев, сокрушая иноземной силой своих политических противников и разоряя их владения.

Время от времени русские города восставали против власти князей, поддерживаемых татарами, изгоняли татар, а вместе с ними отвергали и власть своих князей. Так было, например, в Ростове в 1289 г. и Смоленске в 1297 г.

Итог эпохе подвела страшная «Дюденева рать» 1293 г. Разгром, учинённый ею, намного превзошёл бедствия времён Батыя. Пострадали Владимир, Суздаль, Москва, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польской, Муром, Волок Ламский (ныне Волоколамск) и многие другие города. И не было силы, способной противостоять ордынцам, — вся она была истрачена в междоусобицах: древняя Владимиро-Суздальская земля «оскудела ратями».

Прежние центры Северо-Восточной Руси к концу XIII в. потеряли былую силу и богатство. Люди бежали в земли, отдалённые от традиционных маршрутов татарских набегов, скрытые лесами. И на смену издревле славным городам приходили новые центры, прежде всего Москва и Тверь. С ними и связана история будущего освобождения Руси от ордынского ига.

232

Икона «Александр Невский».