549

преступников часто приговаривали к «галерам» — там они работали гребцами, прикованными цепями к тяжёлым вёслам. В России подоб­ный вид уголовного наказания впер­вые применили по указу Петра I от 24 ноября 1699 г. к нескольким жи­телям города Венёва: их отправили в Азов в качестве гребцов на катор­гах (в российском флоте так назы­вались некоторые гребные суда). Постепенно словом «каторга» стали обозначать все виды подневольного труда, к которым приговарива­лись осуждённые.

Согласно Уставу 1822 г. и Уло­жению о наказаниях 1845 г., каторга подразделялась на «бессрочную» (вечную) и «срочную» (на определённый, ограниченный срок). После отбывания каторги осуждённого пе­реводили в разряд поселенцев. Среди каторжных работ были руднико­вые, крепостные и заводские.

Отправляя заключённых на ка­торгу, их обычно собирали в боль­шие группы (партии) и, как говори­ли сами каторжане, «гнали по этапу». Этапами назывались пункты, где пар­тии осуждённых и их конвой от­дыхали во время длительных пеших переходов по грунтовым дорогам. Обычно расстояние между этапами составляло от 15 до 25 км. Часто на этапе строилось или нанималось специальное здание с помещениями для арестантов и конвоя.

По этапу каторжан обычно гнали в облегчённых кандалах из множества соединённых друг с дру­гом колец. Арестанты называли та­кие кандалы «мелкозвоном». Когда

Ссыльнокаторжный,

закованный

в ручные и ножные

кандалы.

Фотография 1891 г.

«МЫ ЖИВЁМ ВО МРАКЕ...»

В царствование Николая I к административной (применяемой без реше­ния суда) ссылке прибегали сравнительно редко. При его сыне Алек­сандре II такой вид наказания политически неблагонадёжных подданных стал весьма распространённым. «С 1862 г. она (административная ссыл­ка. — Прим. ред.) применялась в таких широких размерах, что в настоя­щее время едва ли найдётся на 55-й параллели, от границ Норвегии и до берегов Охотского моря, деревушка или городок, где не имеется пяти, десяти или двадцати административных ссыльных», — писал революцио­нер и теоретик анархизма Пётр Кропоткин. С 1875 г. тех, кто был приго­ворён к административной ссылке, отправляли только в Сибирь, чтобы сделать наказание ещё более тяжёлым.

Подобным способом правительство избавлялось от тех своих по­литических врагов, против которых не удавалось выдвинуть обвинения, а значит, подвергнуть их каторге или ссылке по решению суда. Прямым поводом к аресту с последующей административной ссылкой чаше всего служило подозрение в революционной агитации. Когда открывалось ка­кое-либо политическое дело, наряду с явными нарушителями законов империи под следствие попадало множество людей. Суду предавали не­значительную их часть, остальных же — порой несколько сотен чело­век — отправляли в административную ссылку.

Участь таких ссыльных была поистине трагической. Местом жи­тельства им назначали крохотные городки, деревеньки из нескольких дворов, а то и якутские становища. В последних ссыльным приходи­лось жить в войлочных палатках даже в жестокие сибирские морозы. Местному населению и самому было трудно найти постоянный зара­боток. Ссыльные же — студенты, курсистки, рабочие — такой воз­можности не имели. Уроки давать им не позволялось. Ремёсел они, как правило, не знали. Казна отпускала этим несчастным такое скуд­ное содержание, что они были обречены на медленное угасание от голода. За малейшее проявление протеста их разрешалось отправ­лять в самые отдалённые местности Восточной Сибири. В любое вре­мя дня и ночи к ним могла нагрянуть с обыском полиция. Ссыльным, жившим в соседних населённых пунктах, запрещалось посещать друг друга. Особенно тяжело приходилось женщинам.