В первой половине XVIII в. раз­витие русской промышленности, тесно связанное с нуждами армии и флота, определило те сельскохозяй­ственные культуры, которые стали выращивать в России. Нужны были парусина, сукно для мундиров и ка­наты, поэтому расширялись посевы льна и конопли. Благодаря новой моде на европейский образ жизни на Юге России появились первые посевы табака, ранее запрещённого.

В центральных нечернозёмных губерниях, почвы которых давали невысокий урожай, а население не­уклонно росло, развивалось отходничество: крестьяне уходили из де­ревни на промыслы, нередко подолгу жили в городах. Отходничество при­носило немалый доход и расширяло кругозор крестьян. В сёлах, из кото­рых многие крестьяне уходили на промыслы, было больше грамотных и культурных людей. Однако, для того чтобы покинуть деревню и уйти на заработки, не считаясь при этом бег­лым, требовалось разрешение поме­щика. В 1724 г. Пётр I указом запре­тил крестьянам уходить из имений

42

своих господ без письменного разре­шения — так называемого паспорта, подписанного помещиком. Так в Рос­сии возникла паспортная система.

Во второй половине XVIII в. к России были присоединены и освое­ны обширные новые территории. В результате войн с Крымским ханст­вом и Турцией Российская империя получила плодородные земли Се­верного Причерноморья, Крыма, Приазовья, Кубани. Их освоение по­зволило развивать там пашенное земледелие, с самого начала наце­ленное на производство хлеба для продажи за рубеж. Здесь привилось виноградарство, шелководство, ов­цеводство.

В конце XVIII — первой полови­не XIX в. в сельском хозяйстве России шли процессы, размывавшие традици­онную крепостническую экономику. Крестьянское и помещичье хозяйства переставали быть замкнутыми и с каждым десятилетии всё больше ори­ентировались на рынок. С одной сто­роны, отходничество и промыслы позволили некоторым крепостным крестьянам накопить крупные капита­лы и через подставных лиц владеть предприятиями, вести торговлю и даже покупать землю. С другой сторо­ны, помещичье хозяйство также капи­тализировалось. Помещики теперь производили сельскохозяйственную продукцию главным образом на про­дажу, а не для собственного потребле­ния. В первой половине XIX в. вывоз хлеба за границу неуклонно рос, с 1801 по 1861 г. его объём увеличился в четыре раза. Раньше в этом не было необходимости: дворянин довольст­вовался тем, что получал от своих по­местий. На протяжении XVIII в. Россия всё больше становится частью Евро­пы, и высшие сословия стремятся оде­ваться по-европейски, ездить в экипа­жах во французском или английском стиле, окружать себя предметами рос­коши, входившими в моду в Париже или Берлине. Пренебрежение ко все­му этому не только могло доставить дурную славу деревенщины, но и со­здать затруднения на пути служебно­го роста, признания при дворе, в выс­шем свете. Следовало соответствовать нравам и обычаям высшего общества

или поставить крест на собственной карьере. Подобного рода предметы деревенские поместные мастера де­лать не умели. Приходилось прода­вать хлеб, лес, холст, сало и т. д., что­бы на вырученные деньги одеваться по моде, обставлять усадьбу или сто­личный особняк, как того требовали приличия. В результате Российская империя в XVIII—XIX вв. играет роль одного из крупнейших экспортёров сельскохозяйственной продукции на европейские рынки.

Манифест 11 февраля 1861 г., освободивший крестьян от крепост­ной зависимости, имел далеко иду­щие экономические последствия. Получив личную свободу и юриди­ческие права, позволявшие вступать в сделки от собственного имени (а не от имени помещика, как прежде), крестьяне в то же время потеряли значительную часть земли в виде так называемых отрезков. В целом по России они лишились около 20% земли, отрезанной в пользу помещи­ков от наделов, которые крестьяна­ми исстари обрабатывались. Однако и для помещиков освобождение кре­стьян стало серьёзным препятст­вием, мешающим повышать товар­ность их хозяйства, так как они лишились даровых рабочих рук. В результате этих изменений в тече­ние 60-х — начале 70-х гг. сельское хозяйство в России переживало упа­док, «переболевая» реформами. Сни­жалось производство и поднимались цены на продукцию. Однако уже с середины 70-х гг. производство това­ров стало постепенно расти, а сама организация сельского хозяйства страны начала изменяться. Орга­низатором крупного хозяйства вмес­то помещика становится богатый человек, «сельский капиталист», спо­собный нанять многочисленных работников, или же землевладелец, сдававший свою землю в аренду крестьянам.