Набожность императрицы вы­зывает у историков сомнения, хотя она посещала многие храмы и оставляла им богатые вклады. Всего в её царствование зало­жили или перестроили около 40 церквей. Не раз Елизавета предпринимала пешие по­ходы на поклонение святым угодникам. Но такие походы больше походили на увесели­тельные путешествия, которые длились иногда не один месяц. Пройдя пешком несколько километров в сопровождении блестящей свиты, императрица делала останов­ку. И тогда разбивали шатры, кото­рые по убранству и удобствам ничем не отличались от дворцовых. Не­сколько дней Елизавета охотилась, ездила верхом, а то и возвращалась в город. Затем приезжала на место стоянки, и шествие возобновлялось. Императрица была суеверна: верила в колдовство, сглаз, чудеса.

В российскую историю Ели­завета Петровна вошла не только как императрица и поклонница изящ­ных искусств, но и как страстная любительница нарядов. Её гарде­роб поражал воображение. Во время московского пожара 1753 г. во двор­це императрицы сгорели четыре тысячи платьев. После её смерти Пётр III обнаружил в Летнем дворце ещё пятнадцать тысяч платьев, а так­же несколько тысяч пар обуви, более сотни неразрезанных штук богатых материй, два сундука с чулками. Ели­завета обладала несомненным вку­сом, и её наряды были необычайно элегантны. Но второй раз она, как правило, одно и то же платье не на­девала. Костюмы же меняла по два-три раза в день.

96

Многие часы посвящала цари­ца уходу за своим чудесным лицом. Исчезновение красоты с возрастом она переживала очень тяжело. Один из французских дипломатов, бывав­ший при российском дворе в по­следние годы её правления, писал, что он не знал другой женщины, которая столь же трудно мирилась с потерей молодости и красоты, как Елизавета Петровна.

Императрица почти перестала бывать в обществе, предпочитая тишину и уединение. С середины 50-х гг. здоровье её стало ухудшать­ся. Роковое обострение болезни произошло в конце 1761 г. Наследник престола Пётр Федорович и его жена Екатерина Алексеевна нахо­дились возле постели умирающей. 25 декабря в четвёртом часу дня прервалась жизнь блистательной Елизаветы.

Во второй половине XVIII в., как и в допетровские времена, в Российской империи сохранялись военизирован­ная система управления и явное по­давление общества государством. По-прежнему значительная часть жизненных сил страны уходила на бесконечные войны с Пруссией, Шве­цией, Турцией и Францией. Однако российское дворянство освободилось от тягот государственной службы и могло посвятить свой досуг про­свещению и творчеству. При Пет­ре I дворян насильно отправляли в Европу для обучения наукам, техни­ческим навыкам и военному делу. Ко времени царствования Екатери­ны II уже сложился многочисленный слой знатных людей, которые не мыслили свою жизнь вне рамок евро­пейской культуры. Появилась заме­чательная плеяда литераторов, учёных, философов. Расцвет пере­живала общественная мысль. Одна­ко идеи Просвещения, нацеленные в

Европе на преобразование всей жиз­ни общества, в России чаще всего сводились к смягчению нравов.

Все эти изменения происходили в среде русской аристократии. Мно­гомиллионной крестьянской России они были чужды. «Золотой век» рос­сийского дворянства установился благодаря тому, что усилилось крепостное право и ужесточились законы в отношении крестьян. Вос­стание Емельяна Пугачёва потряс­ло основы империи и показало кровоточащие язвы страны, плохо прикрытые модным европейским костюмом. События в Российской империи второй половины XVIII сто­летия напоминали театральный спектакль, в котором каждый ак­тёр играл не свою роль: императри­ца Екатерина II в маске «просве­щённого монарха» вложила в руки своего прославленного полководца Суворова топор и кнут, чтобы тот истреблял бунтовщиков.