Знакомство с материалами ра­боты Комиссии позволило Екатери­не со временем принять ряд законов в интересах развития русского об­щества. Особенно важное значение имела перестройка административ­ной системы.

ЗАМЕЧАНИЯ ДИДРО НА «НАКАЗ»  ЕКАТЕРИНЫ  II ДЛЯ ДЕПУТАТОВ КОМИССИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ЗАКОНОВ

Русская императрица, несомненно, является деспотом. Входит ли в намерения её сохранение деспотизма и на будущее, для её наследни­ков, или же она намерена отказаться от него? Если она сохраняет деспотизм для себя и для своих наследников, пусть составит свой ко­декс (законов. — Прим. ред.) так, как ей заблагорассудится, народ явится лишь свидетелем сего. Если же она желает отказаться от дес­потизма, пусть отказ этот будет сделан формально, и, если он явится искренним, пусть совместно со своей нацией она изыщет наиболее надёжные средства к тому, чтобы воспрепятствовать возрождению деспотизма. Пусть тогда в первой же главе народ прочтёт непреклон­ную гибель тому, кто станет стремиться к деспотизму в будущем. Отказаться властвовать по произволу — вот что должен сделать хо­роший монарх, предлагая наказ своей нации.

Если, читая только что написанные мною строки, она обратится к своей совести, если сердце её затрепещет от радости, значит, она не пожелает больше править рабами. Если же она содрогнётся, если кровь отхлынет от лица её и она побледнеет, признаем же, что она почитает себя лучшей, чем она есть на самом деле...

Если предположить, что самые размеры России требуют деспота, то Россия обречена быть управляемой дурно. Если — по особому благо­волению природы — в России будут царствовать подряд три хороших деспота, то и это будет для неё великим несчастьем, как, впрочем, и для всякой другой нации, для коей подчинение тирании не является привыч­ным состоянием. Ибо эти три превосходных деспота внушат народу при­вычку к слепому повиновению; во время их царствования народы забу­дут свои неотчуждаемые права; они впадут в пагубное состояние апатии и беспечности и не будут испытывать той беспрерывной тревоги, кото­рая является надёжным стражем свободы...

Я говорил императрице, что если бы Англия имела последова­тельно трёх таких государей, как Елизавета Английская, то она была бы порабощена навеки...

Поэтому во всякой стране верховная власть должна быть огра­ниченной, и притом ограниченной наипрочнейше. Труднее, нежели создать законы, и даже хорошие законы, обезопасить эти законы от всяких посягательств со стороны властителя.

АДМИНИСТРАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

В год вступления Екатерины на пре­стол вельможа Н. И. Панин предста­вил ей на рассмотрение проект уч­реждения императорского Совета, в который вошли бы немногие особо доверенные лица, наделённые всей полнотой власти. Императрица под благовидным предлогом отверг­ла проект, резонно усмотрев в нём реальную возможность превраще­ния страны из самодержавной мо­нархии в государство, управляемое аристократами.

Не удовлетворяла Екатерину и деятельность сената, который об­ладал, по её мнению, избытком вла­сти и подавлял всякую самостоятель­ность подчинённых ему учреждений. Сенат возник в 1711 г. и на несколь­ко десятилетий стал высшим орга­ном государственного управления, подчинённым лишь монарху и зако­ну. В годы, когда правящая особа

119

В НАЗИДАНИЕ ВСЕМ ПРОЧИМ...

Екатерину II всегда чрезвычайно забо­тила зашита престола от любых пося­гательств. В её царствование раскры­валось множество заговоров — в пользу Иоанна Антоновича, цесареви­ча Павла Петровича, различных Лже-петров и т. д. Чаше всего заговоры бывали ложными: дело ограничивалось неосторожными разговорами. Но тем не менее по каждому такому случаю Екатерина непременно начинала след­ствие, и, как правило, сама принимала в нём участие. Умысел против власти, даже если за ним не обнаруживалось никаких антиправительственных дей­ствий, по её мнению, обязательно под­лежал наказанию. Виновных обычно присуждали к смертной казни, ко­торую императрица «милостиво» за­меняла ссылкой на восточные окраи­ны империи — в Нерчинск или на Камчатку.