САЛАВАТ ЮЛАЕВ

(1754—1800)

Салават Юлаев был сыном старшины Шайтан-Кудейской волости (облас­ти) Сибирской дороги Юлая Азналлина. (Башкирия входила в состав Уфимской провинции Оренбург­ской губернии и делилась на четыре административных округа —«доро­ги».) Родился Салават в 1754 г. (по другим данным — в 1752 г.) в дерев­не Текеевой, а жил в Юлаевой. Как и многие другие дети башкирской ро­довой знати, Салават обучался му­сульманской грамоте, а впослед­ствии научился говорить по-русски. В башкирском фольклоре говорится, что в Салавате рано проснулась ис­полинская мощь и сформировались качества будущего бесстрашного воина и вождя.

Сколько лет Салавату?

Зеленая шапка на его голове.

Если спрашивать о летах

Салавата —

Четырнадцати лет он стал

богатырём.

Сохранились строки стихов знаме­нитого башкирского сэсэна (певца) Байык-Айдара, будто бы обращённые к Салавату и рассказывающие о славном прошлом башкирского на­рода, о предназначении воина-егета (джигита). Сам Салават ещё в юности поразил современников своим яр­ким поэтическим даром, который получил новый импульс в год народ­ного восстания. Ему приписывается

немало стихов и песен, живших в памяти сэсэнов и передававшихся из поколения в поколение.

В 1772 г., когда Юлай находил­ся с русскими войсками в мятежной Польше в должности начальника од­ного из отрядов башкирского полка, его сын Салават временно исполнял обязанности волостного старшины.

В октябре 1773 г. Салават Юлаев был направлен отцом во главе от­ряда шайтан-кудейских башкир (95 человек) на стерлитамакскую при­стань, где уфимские власти форми­ровали большой отряд «инородцев» для борьбы с Пугачёвым. Салават двигался не спеша и, когда через две недели достиг наконец Стерлитамака, до которого было всего 400 км, с ним пришли только 80 человек. Можно предполагать, что Салават уже выбрал для себя путь, которым пойдёт, что отразилось и в связыва­емых с ним песнях и преданиях. 15 конников были разосланы им по дорогам и зимовкам для разведки и призыва башкир к восстанию. «Со всех башкирских селений я получил известия, — запомнил народ одну из речей Салавата. — Бурзянцы, тамианцы, тамауровцы, усергенцы, табинцы, катаевцы, зюрматинцы и кипчакцы — все поголовно... хотят восстать». Действительно, вскоре из стерлитамакских команд началось бегство. А когда 7—9 ноября пугачёв­ские военачальники Овчинников и Зарубин громили генерала Кара,

177

 

 

 

 

башкиры не оказали тому помощи. 10 ноября отряд Алибая Мурзагулова, в котором находились и шайтан-кудейские башкиры, у деревни Биккуловой перешёл на сторону Пугачёва. Так началась повстанческая деятель­ность Салавата.

В боях под Оренбургом юный батыр, пользовавшийся огромной популярностью среди ровесников-егетов, быстро отличился. В руко­пашной схватке он был ранен в ли­цо. Салават, замеченный Пугачёвым, удостоился «аудиенции царя» и пол­ковничьего чина, а в декабре был отправлен «Петром III» на родину поднимать народ на борьбу с дво­рянской империей. В конце ноября 19-летний полковник уже сформи­ровал отряд в 800 человек и двинул­ся с ним к крепости Красноуфимск, куда и вступил в середине января. Красноуфимские казаки и горожане встретили Салавата «с немалым к отечеству увеселением», преклонили знамёна и «для здравия его импера­торского величества» произвели пу­шечный салют. Отправив казну под Уфу к графу Ивану Никифоровичу Чернышёву (псевдоним одного из сподвижников Пугачёва), а себе ос­тавив 10 пудов пороху и 4 пушки при 24 канонирах, Салават Юлаев высту­пил под город Кунгур. Его отряд, по­лучивший подкрепление в Красноуфимске, продолжал расти за счёт казаков, пахотных солдат, крестьян, башкир и татар. 19 января жители Кунгура увидели перед собой уже несколько тысяч пугачёвских бой­цов. На помощь Салавату Юлаеву по­дошёл посланный из Чесноковки «главный российского и азиятского войска предвадитель» Иван Степано­вич Кузнецов. Но на этот раз ни воз­звания, ни приступы пугачёвцев ус­пеха не имели.

24 января 1774 г. во время оче­редного штурма Салават Юлаев, дей­ствовавший по своему обыкновению в самых первых рядах наступавших, получил тяжёлую ружейную рану, и ему пришлось уехать на родину. Од­нако уже в середине февраля он на­шёл силы вернуться, чтобы оказать сопротивление правительственным командам, подошедшим к Красноуфимску и громившим повсюду раз­розненные повстанческие отряды. 19 февраля под Красноуфимском 4-тысячное войско Салавата успеш­но сразилось с карательной коман­дой секунд-майора Гагрина. В конце февраля (или начале марта) пугачёв­ский полковник был уже под горо­дом Сарапулом.

12 марта с 2-тысячным отрядом он снова занял Красноуфимск, а че­рез день, выйдя из города, дал бой подошедшему карательному «деташементу» подполковника Папава. Первый натиск конницы Салавата на шедшую впереди правительственно­го отряда кавалерию под командой Никонова был столь стремителен (Салават предварительно вниматель­но проверил её боеготовность), что та обратилась в бегство, приведя в замешательство собственную пехоту и не давая возможности ввести в дело артиллерию. Никонов, кинув­шийся вперед, чтобы удержать бегу­щих, был убит. Папав бросил на вы­ручку лучших стрелков, отправил в обход справа лыжников, а слева — капитана Буткевича с двумя пушка­ми, которые открыли косоприцель­ный огонь. Плотная перекрёстная пальба отсекла наступавших и дала время, признал в рапорте подпол­ковник, «нашей коннице убратца, ко­торая с робости, не останавливаясь, заехала за пехоту». Салават попытал­ся обойти по горе правый фланг Папава и ударить ему в тыл, а против левого выставил за овинами и сарая­ми своих стрелков, вооружённых главным образом луками. Затем, со­единив все силы, вновь предпринял фронтальное наступление. Жаркое сражение длилось до самого вечера. Папав вынужден был возложить все упования на пехоту и артиллерию. «Конница же наша... была без дейст­вия и находилась, толпясь, за пехо­тою, — огорчался подполковник. — И хотя понуждаема была, но, однако, успеху никакова не подавала, а толь­ко конфузию пехоте наносила, про­бираясь через ряды и возвращаясь назад за фронт». Такой сильный шок она испытала в утренней схватке. Зато Папав произвёл 49 пушечных выстрелов (у повстанцев пушек не

Конный башкирский воин.

178

Сражение под Красноуфимском.

было) и 1484 ружейных. Это в кон­це концов и решило дело. Повстан­цы, у которых погиб есаул (один из командиров) калмык Осман, отсту­пили. Те из раненых, кто мог идти, уходили с войском, держась за хво­сты коней, других увозили. Поэтому трофеи подполковника Папава были невелики.

С конца марта Салават вместе с Иваном Белобородовым копил силы на северо-востоке Башкирии, гото­вясь опять отправиться в рейд к Красноуфимску и Кунгуру. Видимо, он считал себя ответственным за этот район боевых действий. Но об­становка к тому времени резко изме­нилась: сам Пугачёв оказался у гра­ниц Башкирии, за ним потянулись правительственные войска. И Салавату пришлось схватиться с ними в своих родных местах. Первый бой авангарда Салавата с авангардом карательного корпуса Михельсона произошёл 7 мая в 17 км от Симского завода, построенного заводчиком Твердышёвым на земле, отнятой у старшины Юлая. На следующий день в поле у деревни Ерал сошлись глав­ные силы. Увидев противника, вы­строившегося «в разные кучи», Михельсон, видимо, преисполнился презрением. «Я, — рапортовал он, — построившись в линию, приказал господам майорам Харину и Тютче­ву ударить на левое, а сам ударил на правое злодейское крыло». Но баш­киры, к его удивлению, не побежали. «Мы нашли такое сопротивление, какого не ожидали. Злодеи, не ува­жая нашу атаку, прямо пошли к нам навстречу», — отметил озадаченный подполковник. Сражение было жар­ким и упорным. Михельсоновская кавалерия потеряла в нём очень много лошадей. Сбитые с позиции, конники Салавата получили подкре­пление, и бой разгорелся с новой силой. Салават был вынужден ук­рыться в горах. В мае он захватил

179

 

 

 

 

 

 

ПОСЛЕДНИЕ ПЕСНИ САЛАВАТА ЮЛАЕВА

Слава о бесстрашном бойце за вольность и счастье народа летела по Башкирии, превращая реальную личность в сказочного богатыря. Да он и сам порой ощущал себя таковым в своих песнях.

Конь, на которого салится Салават,

Рыже-чалый рысак.

Богатырь, которого зовут Салаватом,

Предал огню 12 заводов...

Маленький урядник

Бегает и мечется кругом.

Богатырь Салават

Идёт, направляясь вдоль Уфы...

Всё сильнее ощущая невозможность борьбы с наводнившими Башки­рию правительственными войсками, Салават с тоской задумывался о том, что его ожидает. Он пел о глубоком колодце, в котором нет воды, о коне, который пришёл без всадника, о слезах, которые не может унять, о том, что у него мало стрел и мало осталось товарищей...

Симский завод, а через неделю вновь схватился с Михельсоном при пере­праве его корпуса через реку Ай. В начале июня уже в составе объеди­нённого пугачёвского войска он участвовал в двух крупных баталиях с Михельсоном. Оставшись доволен их исходом, Пугачёв пожаловал чи­нами и должностями самых уважае­мых в народе башкирских старшин. Салават получил чин бригадира. В это время посланные им отряды захватили город Бирск, откуда в страхе бежала правительственная команда. В авангарде повстанческой армии Салават дошёл до погранич­ного башкирского города Осы и в боях за него, продолжавшихся неде­лю, был ранен. В связи с этим, а так­же, вероятно, и потому, что Пугачё­ву важно было иметь у себя в тылу не сложивший оружия крупный пов­станческий район во главе с автори­тетным военачальником, Салават (как, впрочем, и почти все другие башкирские командиры) вернулся па родину. Там с середины июля опять развернулась упорная борьба восставшего населения с каратель­ными отрядами.

Главные предводители пуга­чёвцев пытались объединить силы разрозненных отрядов и совершить поход на административный центр края — Уфу. Постепенно центр повстанческого движения в Башкирии смещался на север и северо-восток, где особенно активно действовал Салават, который и после разгрома Пу­гачёва не считал народную войну проигранной. «Когда уже злодей Пуга­чёв был пойман и находился под стра­жей, а потом и все тамошние селении пришли уже в должное повинове­ние, — доносил „верный" старшина Кулый Балтачев, — то и тогда оной Салават от произведения своего зло­действа не отстал, а, набрав подобных себе бездельников, чинил раззорении столь громкии, что имя его, Салавата, в тамошных местах везде слышно было. А посему для поимки его и по­сланы были военные команды, с кото­рыми он неоднократно сражался...» Действительно, в конце августа — на­чале сентября майор Штерич, с тру­дом пробиваясь со своей командой через мятежные «толпы», 4 сентября у деревни Ивановой (Иванаевой) на­ткнулся и на «великое злодейское ско­пище... под начальством славного злодейского наездника Салаватки». 18 сентября подполковник Рылеев (не путать с декабристом К. Рылеевым) встретился с Салаватом у деревни Тимошкиной. Что между ними там произошло, «господин подполковник Иван Карпыч» (как со слезами призна­тельности величали Рылеева «верные старшины, дрожавшие от страха при упоминании имени Салавата») не со­общил, ограничившись лишь фразой о крупном столкновении с «бунтов­щиками». 22 сентября у деревни Нуркиной, недалеко от горной крепости Елдяк — базы повстанцев, Рылеев вновь имел со «злодеем башкирцом Салаваткою прежестокое сражение, у которого было злодейской толпы до трёх тысяч человек».

В ведомости уфимских властей от 1 ноября 1774 г. говорилось, что башкиры Сибирской дороги до сих пор «находятся в злодействе» и «про­езда по той Сибирской дороге, на ко­торой известной вор и злодей Салават Юлаев с отцом ево, таким же злодеем, жительствуют, по сие время нет...».

Последний бой Салават дал от­ряду генерала Фреймана в ноябре под Катав-Ивановским заводом. В конце месяца с четырьмя оставши-

180

 

 

 

мися сподвижниками он попытался уйти на лыжах в казахские степи, чтобы весной вновь продолжить борьбу. Но 25 ноября в лесу между деревнями Каратавлы и Калмыковой, или Калмакларовой (а не у Миндишевой, или Мигдишкиной, как иног­да пишут), был схвачен командой поручика Лесковского, отправлен­ной из деревни Миндишевой под­полковником Аршеневским. При поимке Салавата отличились меще­ряцкие баи (знатные люди) Муксин и Зямгур Абдусалямовы, сумевшие обмануть бдительность Салавата.

Следствие по делу «двух Салаватов» (как называли отца и сына петербургские генералы) велось в Москве и Уфе. Салават и в тюрьме не потерял присутствия духа. Он не выдал никого из своих соратников, а называл имена только предателей или тех, кому его показания не мог­ли повредить. Находясь в застенке, он ухитрялся узнать о том, как шло следствие и что происходило на воле, сумел даже написать письмо на родину, перехваченное, однако, из-за предательства. Салавата и его отца присудили к суровому наказа­нию. Им пришлось вытерпеть по 175 ударов кнутом. Затем «самым главным башкирского народа пред­водителям» поставили на лице «указные знаки», вырвали ноздри и отправили в Рогервик (Балтийский порт; ныне город Палдиски в Эсто­нии) на вечную каторгу. Перед от­правкой власти освидетельствовали узников, остались недовольны ра­ботой палача и приказали повто­рить всю варварскую процедуру. По «именной описи», составленной 2 октября 1775 г., Салават выглядел так: «Ростом двух аршин четырёх вершков с половиной, волосом чё­рен, глаза чёрные. На левой щеке рубец, бит кнутом, ноздри рван(ые), на лбу и на щеках указные знаки, 21 году». 3 октября Салавата и Юлая

Арест

Салавата Юлаева.

181

 

 

отправили на телегах под конвоем из Уфы. 29 ноября 1775 г. они при­были в Рогервик. 26 сентября 1800 г. Салават Юлаев умер на каторге.

«Песня про славного батыра Салавата — песня самая грустная и для того, кто её поёт, и для того, кто слушает, — задумчиво, как бы при­слушиваясь к самим себе, произно­сили эти печальные слова сэсэны (певцы). — Кажется, если бы кто умел всё рассказать, как того досто­ин Салават, то заплакали бы и небо, и земля, леса и реки стали бы изда­вать стоны. Плачь, человек, если у тебя есть сердце и запас слёз, кто бы ты ни был... Его (Салавата. — Прим. ред.) мучили, терзали смрад­ною тюрьмою, голодом и ранами: он всё терпел с радостью, не пока­зав нигде малодушия, и умер в чу­жой стороне за веру и народ».

РУССКАЯ АРМИЯ В XVIII ВЕКЕ

Хмурым и холодным утром 20 но­ября 1700 г. по заснеженной доро­ге недалеко от крепости Нарвы ска­кал всадник. Молодой шведский офицер спешил донести своему государю Карлу XII, что остатки русской армии рассеяны артилле­рийским огнём и их преследует ко­ролевская конница. Плохо воору­жённые «московиты» (некоторые держали в руках только пики) де­сятками сдавались в плен. Возле брошенных русских позиций ва­лялись пушки. Шведский государь мог быть доволен: российского мед­ведя загнали обратно в его азиат­скую берлогу, из которой он вылез. Армии царя Петра больше не суще­ствовало.

Так в 1700 г. закончилась целая эпоха в развитии вооружённых сил России. Залпы шведской артиллерии, добивавшей у мостов через реку Нарву разрозненные русские ди­визии, звучали грозным прощаль­ным салютом стрелецким полкам и дворянской коннице, которые ещё 40 лет назад составляли основу ар­мии царя Алексея Михайловича. Те­перь же они продемонстрировали полную беспомощность. Под Нарвой русская армия потеряла более 6 тыс. человек и всю артиллерию. Когда Пётр I, находившийся в то время в Новгороде, узнал о поражении, он в сердцах бросил: «Единым словом сказать, всё то дело, яко младенче­ское играние было...».

ПЕТРОВСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ВОЕННОМ ДЕЛЕ

Реформа русской армии началась в 1699 г., и к 1701 г., после нарвского поражения, темпы преобразований в военной сфере заметно ускорились. Пётр I, не гнушавшийся заимство­вать полезный опыт даже у против­ника, решил создать новую армию во многом по шведскому образцу. В первую очередь это коснулось её комплектования. Как и в Швеции, армия в России стала формировать­ся по принципу рекрутской повин­ности, когда 10—20 крестьянских или посадских (городских) дворов поставляли по жребию на пожизнен­ную солдатскую службу одного чело­века (рекрута). Введение рекрут­ской повинности позволило Петру I резко увеличить численность своих войск. С 1705 г. уже вся русская ар­мия комплектовалась рекрутами. Офицерский корпус состоял из дво­рян, для них государственная служ­ба была обязательной и пожизнен­ной. Чтобы получить офицерский чин, дворянину приходилось не­сколько лет отслужить солдатом в привилегированном гвардейском полку — Преображенском или Семё­новском. (Позднее к ним добавились Измайловский и другие полки.)

Следовало по-новому организо­вать и полевую армию, состоявшую

Ташка (гусарская сумка). Вторая половина XVIII в.

182

 

 

 

 

в 1699 г. из 2 гвардейских, 28 пе­хотных и 2 драгунских (драгуны — особый род войск, смешанная кава­лерия) полков, разделённых на 3 ди­визии (генеральства). После рефор­мы в армию входили 47 пехотных и 5 гренадерских (гренадеры — отбор­ная пехота) полков. Старую дворян­скую конницу расформировали и в 1702 г. создали новую кавалерию (9 полков). Численность её весьма быстро росла, и к 1711 г. в русской армии было уже 33 кавалерийских полка. Пётр I ввёл в их состав и ар­тиллерию, что в западноевропей­ских армиях вошло в обычай лишь 50 лет спустя. Русские войска обуча­лись принятой в Европе линейной тактике — построению в длинные линии для ведения огня по всему фронту. Для этого полки выводились в летние лагеря. Пётр I возродил и двусторонние боевые учения, ранее проводившиеся только в легионах Древнего Рима.

Всем, что касалось армии, отныне ведал Правительствующий сенат и подчинённая ему Военная коллегия — министерство обороны Петровской эпохи. При Петре I в России возникли новые артиллерийские и оружейные заводы, было организовано беспере­бойное снабжение войск, для чего оборудовались специальные склады (магазины). Усиленными темпами строился русский военный флот на Балтийском море.

После нарвского разгрома в пре­дельно короткий срок была создана новая артиллерия (более 300 орудий). Царь считал это столь важным делом, что для скорейшего получения меди, шедшей на изготовление пушечных стволов, снимались колокола со звон­ниц и храмов. Современники по-раз­ному относились к этому: одни хвали­ли, а другие проклинали Петра.

Нельзя сказать, что преобразова­ния в военной сфере прошли гладко. Самым большим недостатком рефор­мы стало введение нового — и край­не неудачного — обмундирования для солдат и офицеров. Скопированное с западноевропейских образцов, оно не годилось для сурового российского климата и часто служило причиной тяжёлых травм и болезней.

Преобразования в армии не за­медлили сказаться на ходе войны со Швецией. В 1709 г. у Полтавы состоя­лось генеральное сражение между русской и шведской армиями. После ожесточённой схватки, когда против­ники несколько раз сходились в шты­ки, русские войска полностью раз­громили шведов и обратили их в бегство. Потери армии Карла XII до­стигали 9 тыс. убитыми; 16 тыс. чело­век были взяты в плен. Сам король едва не попал в плен и бежал вместе с горсткой верных офицеров в Турцию. Полтавская битва стала одним из ве­личайших триумфов русского оружия.

Однако военное поражение шведский государь сумел частично компенсировать успехами на дипло­матическом поприще. После долгих переговоров Карла XII с турецким султаном Ахметом III последний воз­намерился объявить войну России. Воодушевлённый победой над шве­дами, Пётр I решил, что нападе­ние — лучший способ обороны, и через Польшу двинул 40-ты­сячную армию в Молдавию против турок. Царь принял безрассудное решение: рус­ским противостояли турецкая армия более чем в 100 тыс. человек и огромный конный корпус крымских татар. Итог оказался плачевным для России. Летом 1711 г. в Молдавии на реке Прут турецкие войска окружили укреплённый лагерь Петра. После двух дней  тяжелейших  боёв неприятель вступил с русским го­сударем в мирные переговоры. Условия, в которых находилась русская армия, были близки к ка­тастрофе. В результате был заклю­чён договор, по которому Россия не только возвращала Турции Азов и прилегающие к нему территории, взятые 15 годами ранее ценой боль­ших потерь и немалых усилий, но и обязалась срыть ряд крепостей.

На последнем этапе Северной войны особенно трудно пришлось молодому русскому флоту, который активно участвовал в военных опе­рациях Петра. Тем не менее флот вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды. Шведские эскадры

Рядовой Московского мушкетёрского полка. 1799 г.

183

 

 

 

Мушкетёр

в летней форме

(1763—1786 гг.).

были разбиты в сражениях при Гангуте (1714 г.) и у Гренгама (1720 г.). Россия получила господство на Балти­ке. Военные действия развернулись на территории Швеции, где русские вой­ска разрушили железоделательные и оружейные заводы между Стокголь­мом и Норчёпингом.

Победа в Северной войне проде­монстрировала возросшую мощь рус­ской армии и благотворное влияние на неё военной реформы Петра I.

ОТ ПЕТРА I ДО СУВОРОВА И ПОТЁМКИНА

Смерть Петра I приостановила даль­нейшее совершенствование рус­ской армии. Его преемники, заня­тые бесконечными интригами и борьбой за власть, обращали мало внимания на состояние вооружён­ных сил. Корабли постепенно при­ходили в негодность. В русских войсках вводилось крайне не­удобное прусское обмундиро­вание с обязательными пудре­ными париками с косичкой. Анекдотическая история про­изошла с русской артиллерией: пушечные стволы и снаряды отливались по разным черте­жам, после чего из пушек стало невозможно стрелять. В результа­те во время войны с Турцией при императрице Анне Иоанновне в русской полевой армии оказалось всего 28 действующих орудий.

Всеми потребностями воору­жённых сил по-прежнему ведал се­нат, но система подчинённых ему учреждений стала более сложной и громоздкой. Помимо Военной кол­легии в эту систему теперь входили Главный комиссариат, Провиантская канцелярия, Канцелярия главной ар­тиллерии и фортификации. Одни учреждения, ведавшие военными во­просами, находились в Петербурге, другие — в Москве. Их работу было чрезвычайно трудно согласовать. Тем не менее русские войска доби­лись больших успехов в войнах с Турцией (1735—1739 гг.) и Швецией (1741 — 1743 гг.).

Из-за приверженности русского командования к линейной тактике (когда в сражениях войска выстра­ивались в длинные линии, поражая друг друга ружейным огнём) боевые действия шли вяло и армия часто вместо решительного наступления пе­реходила к обороне. И всё же в вой­нах 30—40-х гг. XVIII в. Россия верну­ла утраченные при Петре I Азов и Запорожье, присоединила к империи часть Восточной Финляндии с крепо­стями Фридрихсгам, Вильманстранд и Нейшлот.

В середине XVIII в. русской ар­мии пришлось столкнуться с серь­ёзным испытанием: правительство Елизаветы Петровны вступило в так называемую Семилетнюю войну (1756—1763 гг.), которая велась меж­ду двумя коалициями держав: Прусси­ей, Великобританией и Португалией, с одной стороны, и Россией, Франци­ей, Испанией, Австрией, Швецией и Саксонией — с другой. Русским вой­скам предстояло встретиться с лучшей армией Европы — прусской — во гла­ве с виднейшим военным теоретиком того времени королём Фридрихом II. Русская пехота в середине XVIII в. на­считывала около 100 тыс. человек. Кавалерия теперь состояла из регу­лярных частей (кирасир, драгун, гу­сар, конногвардейцев, конных гре­надеров) и иррегулярных войск — казаков, а также башкирской и татар­ской конниц.

Летом 1757 г. русская армия пе­ресекла границу Восточной Пруссии и у деревни Гросс-Егерсдорф нанес­ла первое поражение пруссакам. В середине января 1758 г. русские вой­ска овладели Кёнигсбергом и всей Восточной Пруссией. Фридрих II, обеспокоенный таким развитием со­бытий, решил лично руководить дей­ствиями своих войск на востоке. В августе 1759 г. армия Фридриха Ве­ликого, непобедимого до сего време­ни полководца, была разбита в гене­ральном сражении при Кунерсдорфе и фактически перестала существо­вать. После того как русские войска, действовавшие совместно с флотом, в декабре 1761 г. взяли стратегиче­ски важный для Пруссии морской порт Кольберг, продолжать войну

184

 

 

 

 

Фридрих И уже не мог. Он попытал­ся начать с Россией переговоры о мире. Одновременно король принял решение отречься от престола, пере­дать правление сыну и покончить с собой. От самоубийства его спасли кончина императрицы Елизаветы Петровны и восшествие на престол Петра III, резко изменившего поли­тику России. Став российским импе­ратором, этот голштинский принц, горячий поклонник Фридриха II, прекратил войну, заключил с Прус­сией союз и вернул ей все завоёван­ные русской армией земли. Так бес­славно закончилась победоносная война.

В боях с ветеранами короля Фридриха И русские воины показа­ли высокие боевые качества. Они вы­держивали яростный натиск против­ника и стремились довести дело до ближнего боя — штыковой атаки. А её старательно избегали армии западноевропейских стран. Ближний бой с использованием только холод­ного оружия русские солдаты унас­ледовали от запорожских казаков, а те в свою очередь обучились ему у турецких янычар. В России этот чис­то восточный приём был теоретиче­ски обоснован и взят на вооружение регулярной армией. Недаром много лет спустя, осуждая реформы Пав­ла I, пытавшегося перестроить рус­скую армию по прусскому образцу, А. В. Суворов скажет: «Русские прус­ских всегда бивали. Что же пере­нять?». В Семилетней войне русский штыковой удар не раз взламывал боевые порядки пруссаков.

Очередных новшеств не избе­жала армия и при Екатерине II. Прави­тельство впервые приняло решение использовать армию на обществен­ных работах. Внутри страны войска могли совершать марши по строго определённым трактам, которые обо­рудовались всем необходимым — от провиантских и оружейных складов до солдатского жилья. Был сформиро­ван Егерский (стрелковый) корпус.

Считалось необходимым, что­бы в империи, населённой многими народами, армия была великорус­ской по своему национальному со­ставу, спаянной общностью «языка,

веры, обычая и родства». Это, с од­ной стороны, позволяло правитель­ству в полной мере опираться на армию во время подавления межна­циональных столкновений внутри страны, а с другой — превращало войско в единый организм, свобод­ный от национального и религиоз­ного отчуждения наёмных армий европейский стран.

Осенью 1768 г. Оттоманская Порта (правительство Турции), под­стрекаемая Францией и Австрией, объявила России войну. В этой вой­не покрыл себя славой талантливый русский полководец П. А. Румянцев. В июне 1770 г. русские войска раз­били турок у Рябой Могилы. В этом сражении было доказано превосход­ство предложенного Румянцевым нового способа ведения боя рас­членённым боевым порядком (вой­ска двигаются отдельными колонна­ми) над традиционным линейным построением. Тот же метод вое­начальник применил в сражении у реки Ларги, где русская армия встретилась с основными силами противника. Победа досталась срав­нительно дёшево: русские войска не потеряли и 100 человек, в то время как турки лишились 3 тыс. солдат. Однако именно при Ларге стало ясно, что кирасиры — тяжёлая кон­ница, так успешно действовавшая против пруссаков, — совершенно беспомощны на степном театре военных действий, в столкновени­ях с лёгкими манёвренными та­тарскими отрядами. Тем не менее в очередном сражении у реки Кагул турки потерпели ещё одно сокруши­тельное поражение. Их потери со­ставляли до 26 тыс. убитыми. Русская армия вышла к Дунаю.

Казалось бы, после стольких бле­стящих побед должен был последо­вать мир. Как будто и Турция стре­милась к прекращению военных действий. Однако война шла ещё четыре года. На исходе военных дей­ствий Стамбул (Константинополь) за­тягивал переговоры, выжидая, что Россия перебросит значительные силы внутрь страны на подавление Пугачёвщины. Лишь летом в 1774 г. русские войска перешли Дунай и

Гренадер Морского корпуса. 1793 г.

185

 

 

 

дали бой войскам великого визиря у деревни Козлуджи. Победа армии А. В. Суворова и М. Ф. Каменского от­крыла основным русским силам пря­мой путь на Стамбул.

В июле 1774 г. русская делега­ция заключила Кючук-Кайнарджийский мир. Россия приобрела выход к Чёрному морю и право иметь здесь свой флот. Азов и Керчь вошли в со­став империи. Крымское ханство стало независимым от Турции и ут­ратило половину своей боеспособности. Русское правительство полу­чило возможность защищать права христианских народов, проживаю­щих на турецкой территории.

Столь выгодные для России ус­ловия договора не могли не привес­ти к новому столкновению с Турци­ей, как только Петербург попытался бы воспользоваться приобретённы­ми правами. В течение 13 лет, отде­лявших одну русско-турецкую войну (1768-1774 гг.) от другой (1787-1791 гг.), армия серьёзно готовилась

Знамёна гвардейских полков времён Екатерины II.

А. Бенуа. Лагерь

екатерининских солдат.

186

 

 

 

к возможному военному конфликту, в ней были проведены важные пре­образования.

ПОТЁМКИНСКИЕ РЕФОРМЫ И СУВОРОВСКИЕ ПОБЕДЫ

В 1783 г. во главе Военной коллегии встал князь Григорий Потёмкин, под руководством которого и осуществ­лялась новая военная реформа в России. Изменились принципы обу­чения рекрутов: их сразу предназна­чали для какой-то определённой военной специальности, а время, отдаваемое плацевой шагистике (строевой подготовке), сокращалось до минимума. Вместо неудобной формы европейского образца ввели новую: куртку, не стеснявшую движе­ний, тёплые шаровары, широкие са­поги, каску, зимнюю одежду. Отмена париков и пудры избавила армию от вшей. Офицерам было запрещено избивать новобранцев и использо­вать солдат на своих частных рабо­тах. Дальнейшие реформы предус­матривали постепенный переход от почти пожизненной рекрутчины к срочной службе. Но начавшаяся оче­редная русско-турецкая война оста­новила преобразования.

При Екатерине II сухопутная армия состояла из 4 гвардейских, 10 гренадерских, 59 пехотных пол­ков и 7 егерских корпусов. Числен­ность её достигла 239 тыс. человек. В составе кавалерии появились пол­ки карабинеров. Особое значение Потёмкин придавал казачьим час­тям. По его указанию было сфор­мировано Войско верных казаков, ставшее основой Черноморского ка­зачьего войска. В это время резко усилилась и самостоятельность в действиях Военной коллегии, кото­рая практически перестала зависеть от сената, постепенно превращаясь в настоящее военное министерство.

После знаменитого путешест­вия Екатерины II в Крым летом 1787 г., на обратном пути, под Пол­тавой, состоялись показательные манёвры русской конницы. Они проходили на том самом месте, где около 80 лет назад Пётр I разбил армию Карла XII. Императрица и князь Потёмкин стояли рядом на высоком холме, прозванном в наро­де Шведской Могилой. Накануне новой войны с Турцией Екатерина желала показать многочисленным иностранным гостям, сопровождав­шим царский «поезд», не только полную боевую готовность русской армии, но и свою верность делу Петра Великого.

Летом 1787 г. Турция вновь объ­явила войну России. Теперь борьба велась за обладание Крымом. После присоединения полуострова к Рос­сийской империи в 1783 г. турки (а их владения прежде огибали всё Чёрное море) сравнивали своё государство с домом, у которого сорвали дверь с Петель. Для русских война началась неудачно: во время жестокого шторма затонуло много кораблей Черномор­ского флота. Правда, вскоре действия Екатеринославской и Украинской ар­мий, которыми командовали соответственно Потёмкин и Румянцев, поста­вили турецкие войска в Северном Причерноморье на грань полного краха. Пали мощные турецкие крепос­ти Очаков и Измаил. Русские войска во главе с Суворовым разбили основ-

Мундир по форме генерал-аншефа.

Принадлежал А. В. Суворову.

Офицерский крест за взятие Измаила.

187

 

 

 

 

Русская вестовая (сигнальная) пушка. Конец XVIII в.

ные силы турок в битвах при Кинбурне (1787 г.), Фокшанах и на реке Рымник (1789 г.). Не менее успешно действовал и заново отстроенный Черноморский флот под командова­нием контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова.

Турецкая империя, потерпев полное военное поражение и на суше, и на море, предложила России заключить мир. Он был подписан в 1792 г. в городе Яссы. Согласно его статьям, Турция признавала присое­динение Крыма к России, а также передавала ей крепость Очаков.

После смерти Екатерины И но­вый император Павел I предпринял попытку ещё раз реформировать ар­мию. В основном в ней восстанав­ливались прусские порядки. Это ка­салось даже мелочей: вновь были введены пудреные парики, из-за ко­торых солдат буквально «заедали» вши. Многие мероприятия носили чисто демонстративный характер: например, переименовывались пол­ки русской армии или по высо­чайшему повелению расплавлялись пушки, стрелявшие по Очакову и Из­маилу, а из полученного металла от­ливались новые. Как ни странно, столь бессмысленная акция принес­ла немалую пользу: в русской армии появились недавно изобретённые нарезные орудия, отличавшиеся го­раздо более высокими боевыми ка­чествами.

Реформы Павла I вызвали рез­кое возмущение среди военных. В знак протеста многие офицеры ухо­дили в отставку. Но даже разруши­тельные действия императора не смогли уничтожить боевой дух и опыт русской армии, приобретён­ные во второй половине XVIII в. Это доказала война в Северной Италии, где русские солдаты, возглавляемые фельдмаршалом Суворовым, сража­лись с войсками наполеоновской Франции. После убийства Павла I император Александр I отменил все распоряжения отца в военной облас­ти. Начался новый этап в развитии русской армии.

 

ПЁТР АЛЕКСАНДРОВИЧ РУМЯНЦЕВ-ЗАДУНАИСКИЙ

(1725—1796)

Будущий военачальник родился в се­мье видного российского вельможи, прославленного генерала Александ­ра Румянцева, и был назван в честь Петра Великого. Мальчика рано на­чали готовить к военной карьере. Отец терпеливо объяснял ему требо­вания воинских уставов, тактику бое­вых действий, много рассказывал о войнах, в которых участвовал сам.

Петра Румянцева по обычаю то­го времени ещё ребёнком, в 1731 г.,

записали в гвардию. В 1740 г. его за­числили в Сухопутный шляхетский корпус. Вскоре Румянцеву присвои­ли звание подпоручика гвардии, что соответствовало армейскому чину подполковника. До 1743 г. Пётр Ру­мянцев служил в Финляндии. Затем его отозвали в Петербург, где он был произведён в армейские полковники и назначен командиром пехотного полка. 18-летний офицер всего себя посвятил службе.

188

 

 

 

Обстановка в Европе тогда была сложной. Европейские мо­нархи делили наследство недавно умершего австрийского эрцгерцога Карла VI. Особенно агрессивно вёл себя прусский король Фридрих II, впоследствии названный Великим. Этот талантливый полководец и го­сударственный деятель в результате удачных военных операций при­соединил к Пруссии Силезию, ра­нее принадлежавшую Австрии, и угрожал Саксонии и области Ганно­вер (владение Англии).

Быстрое и неожиданное усиле­ние Прусского государства беспокои­ло правительство России. Её финансы были расстроены, не хватало денег на содержание армии. Императрице Ели­завете Петровне приходилось решать множество неотложных внутригосу­дарственных проблем. Одним словом, Россия не могла воевать. Но европей­ский конфликт разрастался, вовлекая всё новые страны.

Понимая, что войны не избе­жать, российский канцлер граф А. П. Бестужев попытался заклю­чить оборонительное соглашение с Англией и получить от неё кредиты на комплектование 40-тысячной русской армии в Лифляндии (При­балтике). Его замыслам не суждено было осуществиться.

В августе 1756 г. прусский ко­роль Фридрих ввёл войска в Саксо­нию (крупное государство в Герма­нии). В Европе началась Семилетняя война. В январе 1756 г. Англия и Пруссия заключили Уайтхолльский союзный договор. В ответ Австрия, Франция и Россия образовали трой­ственную коалицию, к которой поз­же присоединились Швеция и Сак­сония. Эта война принесла славу русскому оружию, выдвинула много талантливых полководцев, среди ко­торых был и Пётр Румянцев.

В мае 1757 г. русская армия под командованием фельдмаршала С. Ф. Апраксина, не завершив под­готовки к войне, начала медленное движение на запад через Курлян­дию и Литву. Летом 1757 г. русские войска перешли прусскую грани­цу. Части российского генерала В. В. Фермора 24 июня заняли Мемель. 19 августа у деревни Гросс-Егерсдорф произошло первое сра­жение с прусскими войсками.

Неприятель атаковал колонны на марше, умелым манёвром отре­зав их от обозов и артиллерии. По­тери русских были очень велики. В тяжёлом, кровопролитном бою по­гибли генерал-аншеф Лопухин и многие офицеры. Фельдмаршал Ап­раксин не сумел построить войска в боевые порядки и потерял кон­троль над ними. Чтобы спасти свою честь, он бросился в бой вместе с простыми гренадерами и также едва не погиб.

Исход сражения решил Румян­цев, который без приказа главноко­мандующего под огнём перестроил пехоту и через лес вывел её в тыл противника. После ружейного залпа Румянцев приказал войскам идти в штыковую атаку рассыпным строем. Прусская армия, не привыкшая к та­кому «варварскому натиску», отсту­пила. Это была первая победа коали­ции в Семилетней войне.

Однако Апраксин не сумел вос­пользоваться её плодами. Ему не уда­лось организовать доставку продо­вольствия и фуража. Армия начала отступление к Тильзиту. Несмотря на то что решение об отходе принима­лось военным советом, императрица

Д. Левицкий.

Портрет

П. А. Румянцева-

Задунайского.

189

 

 

 

Битва при Гросс-Егерсдорфе.

обвинила престарелого фельдмар­шала в пособничестве Пруссии, при­казала арестовать его и судить. Не помогло даже заступничество гене­рала Фермора, которому Елизавета доверяла больше, чем другим. Во время следствия Апраксин скончал­ся. Новым главнокомандующим был назначен Фермор.

Румянцев получил под своё ко­мандование отдельный кавалерий­ский корпус. В тяжёлой боевой об­становке ему пришлось изучать новое для него дело, налаживать дисциплину, решать хозяйственные задачи. И молодой офицер отлично справился со всеми трудностями. Ему присвоили звание генерал-лей­тенанта.

В начале 1758 г. русские войска заняли Восточную Пруссию с горо­дом Кёнигсбергом, жители которого добровольно присягнули на вер­ность русской императрице. Затем Фермор двинул армию в Помера­нию, чтобы там укрепиться и провес­ти зиму 1758—1759 гг. Но этот план не удался. Фридрих, находившийся в Австрии, поспешил на защиту своих исконных земель. Тайно от русских он перешёл Одер и отрезал Фермора от корпуса генерала Румянцева. В середине августа 1758 г. возле дерев­ни Цорндорф произошло одно из самых кровопролитных сражений Семилетней войны. Оно закончи­лось взаимным отходом. Обе сторо­ны понесли очень большие потери. Русская армия отступала несколько дней, а у короля не хватило сил пре­следовать её.

1 августа 1759 г. русские вой­ска победили в битве при Кунерсдоффе. В ней блестяще проявил себя генерал Румянцев. Его конни­ца фактически решила исход сра­жения. Войскам Фридриха русские нанесли сокрушительное пораже­ние. В отчаянии король писал после боя: «От армии в 48 тысяч человек у меня в эту минуту не остаётся и трёх. Всё бежит, и у меня нет боль­ше власти над войском». За большой вклад в победу граф Румянцев в чис­ле других военачальников был на­граждён орденом Святого Александ­ра Невского и получил денежный подарок от австрийской эрцгерцо­гини Марии Терезии.

Последней победой в этой вой­не стало взятие корпусом Румянце­ва крепости Кольберг в декабре 17б1 г. Можно было попытаться за­хватить крепость штурмом, но гене­рал предпочёл другой путь, менее кровопролитный. Он организовал тесное взаимодействие сухопутных войск и Балтийского флота, занял все селения поблизости от крепос­ти, перекрыл дороги. Хорошо по­ставленная разведывательная служ­ба помогала пресекать попытки прусских войск прийти на помощь Кольбергу. Крепость не могла дол­го выдержать столь плотную блока­ду. Когда кончились боеприпасы и продовольствие, гарнизон сдался. Под Кольбергом Румянцев впервые применил батальонные колонны для атаки и маневрирования на поле боя; создал лёгкие батальо­ны — прообраз будущих егерских; применил тактику рассыпного строя. За успешное руководство осадой и взятие Кольберга Румянце­ва произвели в генерал-аншефы.

190

 

 

Со смертью императрицы Ели­заветы Петровны и воцарением Петра III, искреннего поклонника Фридриха Великого, русские войска покинули пределы Пруссии. Россия понесла немалые жертвы, но ничего, кроме бесценного военного опыта и авторитета в Европе, не приобрела.

Дворцовый переворот 28 июня 17б2 г. возвёл на престол Екатери­ну II. Период её правления считается «золотым веком» российского воен­ного искусства. Императрица лич­ным рескриптом доверила Румянце­ву привести армию в «наилучшее состояние». Пётр Александрович со свойственной ему энергией взялся за порученное дело.

Он окончательно сформулиро­вал новую концепцию ведения бое­вых действий. Все полководцы во время сражения располагали войска в линию. Румянцев же разбил пехо­ту на небольшие каре, по 2 — 3 тыс. человек. За пехотой следовала кава­лерия. Артиллерия размещалась впе­реди, по флангам или в резерве. Это позволяло быстро менять тактику, перестраивать войска, сообразуясь с требованиями конкретной боевой ситуации. Румянцев не отказался от тактики ведения боя в рассыпном строю, но умело сочетал его с дейст­виями колонн и каре.

Организаторский и полковод­ческий талант Петра Румянцева по-настоящему раскрылся во время рус­ско-турецкой войны, начавшейся 25 сентября 1768 г., когда Османская империя объявила войну России. Граф Румянцев занимал тогда пост генерал-губернатора Малороссии и командовал 2-й армией. Поначалу русские войска под натиском пре­восходящих сил турок вынуждены были перейти к обороне, Екатери­на II боялась потерять Киев в случае перехода неприятеля через Днепр. В августе 1769 г. Румянцев принял ко­мандование 1-й армией. Ему пред­стояло вести боевые действия на территории Молдавии и Валахии (часть Румынии), населённой друже­ственными России православными народами. Пётр Александрович об­ратился с призывом содействовать русской армии, помогать продовольствием и фуражом, создавать повстанческие отряды.

Первую свою победу в этой войне Румянцев одержал в июне 1770 г. 38-тысячная русская армия вступила в бой с 80-тысячными со­единёнными силами турок и крым­ских татар. Русские, построенные в батальонные каре, несколько часов отражали нападения татарской кон­ницы и затем перешли в наступле­ние. 17 июня противник был разбит у Рябой Могилы и отступил. 4 июля отряды турок были обнаружены между реками Ларгой и Бибикул. В ночь с 7 на 8 июля русские войска сосредоточились на правом фланге неприятеля — там, где их не ждали. На рассвете 8 июля в боевых поряд­ках каре, с артиллерией русские атаковали противника и разбили его. Турки и татары, оставив более тысячи убитых на поле боя и бро­сив 33 пушки, бежали к реке Кагул, где находилась 150-тысячная армия великого визиря, имевшая на воору­жении 180 орудий.

В ночь на 21 июля русские добровольцы проникли в лагерь противника, перерезали подпруги у лошадей и канаты шатров. Едва забрезжил рассвет, войска Румян­цева, разделённые па несколько отрядов, усиленных артиллерией,

Д. Ходовецкий. Сражение при Кагуле.

191

 

 

Д. Доу.

Граф Н. П. Румянцев,

сын П. А. Румянцева, —

крупный государственный

деятель, дипломат, известный историк

и собиратель русских древностей.

скрытно подошли к турецким по­зициям и одновременно атаковали их с фронта, флангов и тыла. За­вязалось новое сражение. Охвачен­ные паникой, неприятельские сол­даты побежали к переправам через Дунай, где попали под палаши рус­ских карабинеров. Так, имея всего 27 тыс. пехотинцев и около 3 тыс. конницы, Румянцев разгромил от­борную турецкую армию, потери которой составили 20 тыс. убитыми. Цена невиданного до сих пор успе­ха была высокой — панихиду отслу­жили по 988 убиенным православ­ным воинам.

Кагульское сражение резко из­менило ход русско-турецкой войны, продлившейся ещё три года. Почти без боя сдались крепости Бендеры, Измаил, Килия, Аккерман, Браилов, затем Бухарест и другие населённые пункты. В ноябре 1770 г. Пётр Ру­мянцев издал манифест, в котором гарантировались мир и безопас­ность всем жителям районов, заня­тых его войсками. Русская армия брала под своё покровительство не только православных христиан, но и представителей других вероиспове­даний, в том числе и турок.

В феврале 1771 г. русские вой­ска взяли город Журжу. Таким об­разом, они освободили от турок весь левый берег Дуная. Несмотря на то что силы неприятеля были сломлены, Журжа ещё не раз пере­ходила из рук в руки. Однако вой­ска Румянцева вскоре переправи­лись через Дунай и продолжали упорно гнать турок во внутренние районы Болгарии.

Тяжёлая многолетняя война под­ходила к концу. Но в 1773 г. вспыхну­ло восстание под предводительством Пугачёва, потрясшее Россию. Это за­ставило императрицу, поступившись государственными интересами, уско­рить заключение мира с турками. 10 (21) июля 1774 г. в деревушке Кючук-Кайнарджа был подписан мирный договор. Россия получила Азов, Та­ганрог, Керчь и некоторые другие территории. Российский флот мог те­перь беспрепятственно ходить по Чёрному морю. Турция признавала также независимость Крымского хан­ства и протекторат (политическое по­кровительство) России над Молдави­ей и Валахией.

Екатерина II щедро наградила фельдмаршала Петра Румянцева. Он стал именоваться Румянцевым-Задунайским. Получил крест и звезду ор­дена Святого Андрея Первозванного, осыпанные бриллиантами, деревню в Белоруссии, денежную награду. К кон­цу жизни он был весьма состоятель­ным человеком. Румянцев прожил ещё 20 лет, но в последующих боевых кам­паниях не участвовал, несмотря на не­однократные призывы императрицы. Существует мнение, что он не желал служить под началом князя Г. А. По­тёмкина. Для двух великих людей эпо­ха оказалась тесной. Один должен был уйти.

Жизнь Петра Александровича Румянцева стала одной из ярких страниц российской военной исто­рии. Его победы положили начало эпохе славы русского оружия, про­долженной блистательными успеха­ми Суворова и Ушакова.

192

 

 

 

АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ СУВОРОВ

(1730—1800)

«Мудрым применением правила не губить в самом зародыше народную способность к самоусовершенст­вованию благодаря своему удиви­тельному такту в выборе людей, редчайшему и драгоценнейшему в государях, Екатерина II достигла того, что из сынов самой страны создала мужей государственных и искусных министров, непобедимых военачальников, столь же глубоко­мысленных, сколько и ловких ди­пломатов, наконец, учёных, — пи­сал герой Отечественной войны 1812 года адмирал Павел Василье­вич Чичагов. — Все её войны были увенчаны успехом благодаря дарова­ниям генералов Румянцева и Суворо­ва». Эпоха императрицы Екатерины II немыслима без её главного военного героя — великого Суворова.

ВОСПИТАНИЕ ПОЛКОВОДЦА

Александр Васильевич Суворов ро­дился в 1730 г. в семье офицера гвардии. Когда сыну исполнилось семь лет, его отец Василий Иванович пришёл к выводу, что в полк мальчи­ка записывать нельзя из-за слабого здоровья. Тогда Саша начал закалять­ся, каждое утро обливаясь колодез­ной водой, и в любую погоду скакал по окрестным полям верхом на ло­шади. Любимым его чтением стала книга «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря. Однажды, узнав, что родители ожидают важного гостя, мальчик залез на дерево, чтобы его не сажали за обеденный стол: празд­ных застолий он не любил. Увидев стреноженного скакуна, который пасся невдалеке, Саша решил прока­титься. Конь оказался норовистым. В изодранном ветками кафтане, весь в синяках, но довольный собой, маль­чик вернулся домой, где и встретился с гостем. Им оказался артиллерий­ский офицер Ибрагим Петрович Ганнибал, воспитанник Петра I. По­смотрев на горе-наездника, он рас­смеялся и сказал отцу: «Записывай сына в полк. Добрый будет воин!». Так будущий полководец стал солда­том Семёновского гвардейского пол­ка. Ганнибал приехал поздравить Сашу и подарил в знак доброго на­чинания старый палаш с надписью на лезвии: «Пётр I». Это было оружие юного царя времён «потешных бата­лий» в селе Преображенском. Релик­вия вдохновляла Суворова до конца дней — он не мог уронить славы свя­щенного в его глазах оружия.

Тем не менее у отца была на­дежда, что Александр передумает и откажется от военной карьеры. В отличие от других родителей он не добивался присвоения сыну зва­ний по мере взросления, поэтому Саша так и остался солдатом. В 20— 30-х гг. XVIII в. гвардия была при­дворным войском — источником

Неизвестный художник. Парадный портрет А. В. Суворова. Начало XIX в.

193

 

 

 

Грамота о пожаловании

А. В. Суворову чина

полковника. 1762 г.

 

Орден Святого Иоанна

Иерусалимского (Мальтийский крест).

переворотов, сборищем щеголей, но только не боевой силой. Когда 17-летний Суворов прибыл в полк, в гвардейском быту происходили перемены. Война со Швецией, труд­ная и кровопролитная, показала скверную боевую подготовку воору­жённой опоры трона. Шеф семёновцев граф Кирилл Григорьевич Разумовский распорядился повы­сить дисциплину и обязал всех со­вершенствовать выучку. Невзирая на ропот, гвардейцев заставляли со­вершать длинные переходы, разби­вать полевой лагерь и проводить учебные стрельбы. Вот когда Алек­сандру Суворову пригодилась его физическая подготовка. Не прихо­дится удивляться, что вскоре он был произведён в офицеры, в то время как другие остались солдатами. По бытовавшей тогда традиции, перейдя в армию, Суворов получил более вы­сокое звание по сравнению с гвардей­ским. В 1762 г. он был произведён в полковники и стал командиром Суз­дальского пехотного полка.

ОТ ПОЛКОВНИКА ДО ФЕЛЬДМАРШАЛА

Впервые столкнувшись с рекрутами, вчерашними забитыми крепостными крестьянами, Суворов стал искать способы сделать из них «чудо-богаты­рей» — находчивых солдат, сознатель­но и со смекалкой выполняющих при­казы. Он сразу прекратил телесные наказания шпицрутенами — длинны­ми гибкими палками или прутьями — за дисциплинарные нарушения. Алек­сандр Васильевич сократил хождение строем, а освободившееся время по­святил обучению навыкам штыкового и рукопашного боя, взятию крепост­ных сооружений и стрельбе. Однаж­ды, возвращаясь с учений, он приказал солдатам взять штурмом монастырь. Через полчаса солдаты оказались на стенах, насмерть перепугав настояте­ля. Позже Александр Васильевич при­нёс свои извинения и даже заказал молебен в честь покровителя русско­го оружия — Святого Георгия Победо­носца. Одним из первых Суворов на­чал учить солдат читать, писать и считать, чем вызывал недоумение офицеров. Он написал специальное пособие для солдат под названием «Полковое учреждение», составленное из предложений, напоминавших на­родные поговорки. Впоследствии это пособие легло в основу военного учебника «Наука побеждать».

В связи с начавшейся войной с Турцией Суздальский полк был в 1769 г. переброшен на границу Речи Посполитой, где ему пришлось сра­зиться с польскими конфедератами, боровшимися против раздела страны

194

 

 

между Австрией, Пруссией и Россией. Суворову удалось нанести ряд пора­жений польской коннице, а после по­беды под Ланцкроной в 1773 г. его перевели на Дунай для участия в вой­не против турок. Суворов был на­правлен под команду к известному полководцу Петру Александровичу Ру­мянцеву, чтобы достойно завершить «военно-полевое образование». Пер­выми успехами Суворова стали взятие крепости Туртукай в 1773 г. и разгром 40-тысячного корпуса у крепости Козлуджи в 1774 г., благодаря которому завершились военные действия на суше. Вскоре после этого Суворов был брошен на окончательное подавление восстания Пугачёва. Войска Пугачёва были рассеяны военачальником Михельсоном, но для того, чтобы окон­чательно подавить восстание, сил у него не осталось. Самозванец, опас­ный для императрицы Екатерины II, два года державший в страхе огром­ную империю, был выдан казачьей старшиной. Находясь в плену, он го­ворил Александру Васильевичу: «Гос­подь наказал меня за моё окаянство». В деревянной клетке, словно дикого зверя, Пугачёва везли по городам в Москву, где его ожидала казнь. Алек­сандр Васильевич относился к само­званцу сурово, подчас жестоко. А как ещё боевой офицер мог относиться к человеку, который был в его глазах бунтовщиком?

Война с Османской империей вызвала необходимость обновления русской армии в духе последних так­тических открытий фельдмаршала Румянцева и генералов Суворова и Ка­менского. Учитывая возраст Румянце­ва и его прямоту, которая мешала ему быть мудрым царедворцем, подгото­вить проект реформы Екатерина II поручила своему новому фавориту — князю Григорию Александровичу По­тёмкину. Светлейший князь, назна­ченный в 1784 г. президентом Воен­ной коллегии и удостоенный наряду с прочими отличиями фельдмаршаль­ского жезла, со свойственной ему ки­пучей энергией стал развивать идеи Румянцева, постоянно советуясь с ним. Суворов тоже был привлечён к работе над проектом и начал писать книгу «Наука побеждать», которую

окончил десятилетием позже. В ней Александр Васильевич простым, понятным для солдат языком изложил «три воинских ис­кусства»:

«Первое — глазомер. Как в лагере стать, где атаковать, гнать и бить.

Второе — быстро­та. Неприятель нас не чает, считает за сто вёрст... вдруг мы на него, как снег на голову. Закру­жится у него голова...

Третье — натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В двух шеренгах сила, в трёх — полторы силы; передняя рвёт, вторая валит, третья довершает».

В Санкт-Петербурге такие афо­ризмы, как «Пуля — дура, штык — мо­лодец!», были встречены холодно. Только в 1790 г. императрица разре­шила напечатать книгу. Потёмкин, че­ловек импульсивный и ревнивый к чужим успехам, ценил Суворова, но Александр Васильевич откровенно из­девался над «Преображенским барст­вом» фельдмаршала, высмеивая его нарочито грубоватые манеры, спесь и обжорство во время Великого поста.

Фарфоровая чайная чашка,

принадлежавшая А. В. Суворову.

Памятная кружка, принадлежавшая А. В. Суворову. Украшена медалями, выбитыми в честь побед. 1796 г.

195

 

 

 

А. Колесов. Суворов — великий полководец. Лаковая миниатюра.

Это были совершенно различные ха­рактеры: Потёмкин был политиком и администратором, Суворов — воен­ным человеком и искренне верующим православным.

Но всё же Александр Василье­вич поддерживал начинания Потём­кина, который отменил парики, дос­тавлявшие много хлопот солдатам, запретил телесные наказания и ввёл новую удобную форму без всяких излишеств. Прусский «журавлиный» строевой шаг был отменён.

Потёмкин и Суворов пытались реабилитировать казачество как бое­вую силу. Но, несмотря на записки о том, что без сильной лёгкой кавале­рии рассчитывать на победы в со­временной войне невозможно, им это сделать не удалось. Императри­ца не благоволила к казакам после восстания Пугачёва.

В 1783 г. Екатерина II объявила о вхождении Крымского ханства в состав Российской империи. Блис­тательная Порта (турецкое прави­тельство) не признала этого шага — военный конфликт становился неиз­бежным, и летом 1787 г. началась новая русско-турецкая война. Союз­ником России выступила Австрия, направившая на помощь русской ар­мии 12-тысячный корпус принца Кобурга.

Чтобы обеспечить снабжение крепости Очаков с моря, турки в ок­тябре при поддержке флота выса­дили на Кинбурнской косе почти 6-тысячный десант. Здесь находился корпус под командованием Суворо­ва. Александр Васильевич дал туркам возможность высадиться, а затем контратаковал. Бой был тяжёлым и кровопролитным. Российский пол­ководец приказал двум эскадронам Петербургского драгунского полка и павлоградским гусарам атаковать ту­рок в конном строю. Десант был полностью уничтожен, В этом бою Суворов получил ранение.

Следующим успехом русских войск было взятие в 1788 г. сильной турецкой крепости Очаков,

В это время Екатерина II нача­ла охладевать к Потёмкину, и Григо­рий Александрович теперь больше заботился о сохранении влияния при дворе, чем о военных делах. Полгода подчинённая ему армия простояла в бездействии, предоста­вив возможность туркам теснить ав­стрийцев и Румянцева.

Турецкий командующий вели­кий визирь Юсуф-паша решил раз­громить противников поодиночке: первый удар наносился по австрий­цам. У принца Кобурга не оставалось другого выхода, как идти на соедине­ние с Суворовым. В сентябре 1789 г. Александр Васильевич совершил не­мыслимый по тем временам марш-бросок, преодолев 60 км всего за 28 часов, и атаковал армию генера­ла Осман-бея под молдавской дере­венькой Фокшаны. И произошло чудо: потеряв всего 400 человек, Су­воров оттеснил турецкую армию,

В Стамбуле и Петербурге это посчитали случайностью. Потёмкин прямо сказал Суворову, что дело в обычном везении. Александр Ва­сильевич на это ответил: «За везени­ем следует иногда и талант». Юсуф-паша, прозванный Дженазе (что по-турецки означает «смерть») за то, что он одерживал одни победы, со­средоточил на этот раз 100-тысяч­ную армию на реке Рымник. Атако­ванный им Кобург запросил помощи у Суворова. Ночью русские войска были подняты по тревоге. Александр Васильевич зачитал своим «чудо-бо­гатырям» приказ: «Поспешность, тер­пение, строй, храбрость, сильная дальняя погоня».

196

Сражение при Рымнике.

 

 

Утром 11 сентября с марша 7-ты­сячный русский отряд вступил в сра­жение с противником, который рас­положил свои силы тремя группами. Обратив в бегство одну из них, Суво­ров подвёл пехоту на расстояние ру­жейного выстрела ко второй группе, но турки открыли огонь из пушек. Тогда Александр Васильевич, пренеб­регая нормами тактики тех времён, бросил в атаку кавалеристов — стародубских карабинеров и казаков. Рус­ские конники мгновенно пересекли простреливаемое пространство и на полном скаку врубились в ряды турец­ких солдат. За ними следовала пехо­та. Колонны союзных войск одну за другой брали позиции неприятеля, отбивая атаки его конницы. Юсуф-паша был принуждён к отступлению. Австрийцы и русские потеряли около 500 воинов, турки — 15 тыс. человек.

За это сражение Суворов был пред­ставлен к званию фельдмаршала Авст­рийской империи, а Екатерина II при­своила ему почётный титул графа Рымникского.

ВЗЯТИЕ ИЗМАИЛА

Без взятия мощной турецкой крепо­сти Измаил мир был не возможен. Для того чтобы прекратить военные действия, Суворову было приказано выполнить эту задачу. Полководец решил штурмовать стены сильней­шей крепости на Дунае.

Построенная незадолго до этого военными французскими инжене­рами, цитадель со стенами 25-метро­вой высоты считалась неприступной. Александр Васильевич решил взять Измаил и тем самым отрезать от ос-

Е. Данилевский, В. Сибирский. Штурм крепости Измаил войсками Суворова 11 декабря 1790 г.

198

 

 

 

новных турецких сил дунайские кре­пости. Чтобы подготовить солдат к штурму, он построил для тренировки земляную крепость. Накануне боя ге­нералу Мехмету Эмину был послан ультиматум с требованием сдать кре­пость. Но в ответ русские получили гордое заявление: «Скорее Дунай по­течёт вспять и небо упадёт на землю, чем Измаил спустит знамёна».

11 декабря 1790 г. семью колон­нами российские войска атаковали крепость. Один из главных ударов на­нёс генерал Кутузов. Его шестая ко­лонна вела тяжёлый бой и была не в состоянии прорваться сквозь плот­ный огонь. Суворов прислал флаг-офицера с приказом о назначении Михаила Илларионовича комендан­том Измаила. Воодушевлённый гене­рал лично повёл пехоту на штурм. Позже Кутузов спросил: «Почему вы,

ваше сиятельство, поздравили меня с назначением, когда успех был ещё сомнителен?». Главнокомандующий лаконично ответил: «Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова. Если бы не был взят Измаил, мы оба умерли бы под его стенами». Через не­сколько лет после взятия Измаила Суворову было поручено принять уча­стие в разгроме польского восстания Тадеуша Костюшко. Его войска одер­жали ряд побед.

После смерти императрицы Екатерины II и воцарения Павла I Суворов получил отставку и был сослан в поместье Кончанское. По­клонник всего заграничного, импе­ратор вновь ввёл прусскую муштру, парики и шпицрутены, к тому време­ни уже забытые русскими солдатами. На введённых заново плац-парадах Павел Петрович объявлял: «Солдат

199

 

 

П. Геллер.

Суворов в селе Кончанском.

Полководец изображён в момент получения

им указа Павла I о назначении его

главнокомандующим русско-австрийскими

войсками в Италии.

есть простой механизм, артикулом предусмотренный».

Когда в 1798 г. началась под­готовка к созданию антифранцуз­ской коалиции, о Суворове вспом­нили. Англия и Турция просили разрешить возглавить объединён­ный флот непобедимому адмиралу Ушакову, а монарх Австрийской им­перии Франц II просил Павла I при­слать для освобождения Северной Италии от французов Александра Ва­сильевича, который должен был воз­главить русско-австрийскую армию. Суворов дал согласие, но с одним условием: воевать он станет только с «потёмкинскими» воинами без ко­сиц и прусского устава.

ПОСЛЕДНЯЯ КАМПАНИЯ ПОЛКОВОДЦА

В апреле 1799 г. Суворов привёл русские войска в Северную Италию. На реке Адда его атаковала лучшая европейская армия — французские ветераны под командованием гене­рала Моро. Суворов в ожесточён­ном сражении разбил французов и вынудил их отступить. Такая же судьба постигла полки покорителя Пьемонта генерала Макдоналда на реке Треббия. Французские войска, не показав растерянности, соединились у итальянского местечка Нови, и в командование вступил генерал Жубер (так как Наполеон Бонапарт был в Египетском походе), на воен­ные дарования которого возлагало надежды правительство Французской Республики.

Жубер в отличие от своих пред­шественников решил измотать Суво­рова в оборонительном сражении, чтобы затем перейти в наступление. Это был серьёзный противник. Он занял господствующие высоты и гра­мотно распределил артиллерию на тех направлениях, где ожидал атаку. Александр Васильевич по достоинст­ву оценил позицию врага: она была неприступна. На военном совете, чтобы поддержать павших духом ав­стрийских союзников, он пошутил: «Юный Жубер пришёл учиться — да-

 

 

 

 

 

ИТАЛЬЯНСКИЙ ПОХОД СУВОРОВА (1799—1805 гг.)

200

 

 

 

 

 

дим ему урок!». Здесь требовался не­ожиданный манёвр, подобный рымникскому.

15 августа основные силы (глав­ным образом австрийцы) начали ожидаемое Жубером наступление. Одновременно 3-тысячный корпус русских, взобравшись по поросшим кустарником недоступным «козьим тропам», ударил неприятелю в тыл. Среди французов началась паника. Сам Жубер погиб в начале сражения, и его заменили уже битые Суво­ровым генералы. Потери 36-тысяч­ной французской армии составили 13 тыс. человек, поэтому как военная сила она уже не представляла опас­ности для Италии.

Но для русских войск подписа­ние французско-австрийского пере­мирия означало новые испытания.

Лишённые венскими политиками продовольствия и боеприпасов, они должны были либо сложить оружие, либо через горные перевалы отсту­пить в Швейцарию, где находился русский корпус генерала Римского-Корсакова. Чтобы выйти из окруже­ния, войска Суворова совершили беспримерный переход через пере­вал Сен-Готард в Альпах.

Последним препятствием к Люцернскому озеру оказался Чёртов мост (узкий мост над глубоким ущельем), укреплённый француза­ми. 14 (25) сентября 1799 г. рус­ские солдаты уничтожили в ночной атаке французский заслон, но про­тивник взорвал часть моста. Тогда солдаты и офицеры из досок разру­шенного сарая сделали настил и прочно связали его шёлковыми

Бой за Чёртов мост.

201

 

 

 

Музей

А. В. Суворова

в Петербурге.

Архитекторы

А. Гоген

и Г. Гримм.

офицерскими шарфами и ремнями. Так русская армия перешла через Чёртов мост. Это была последняя победа великого полководца...

Участие русской армии в анти­французской коалиции завершилось военно-политическим союзом меж­ду Россией и Францией. Заболевше­го в Альпах Суворова привезли в Пе­тербург, где он уже в предсмертном бреду узнал о том, что ему присвое­но ему звание генералиссимуса.

Прах полководца, не проиграв­шего ни одного сражения, погребли в Александро-Невской лавре. На над­гробной плите высечена краткая, но понятная любому русскому человеку надпись: «Здесь лежит Суворов».