Когда следователь Миронов доложил об этом Сталину, тот поинтересовался: «Вы знаете, сколько весит наше государст­во со всеми его заводами, машинами, армией, со всем вооружением и фло­том?». Удивлённый Миронов неуверен­но отвечал: «Никто не может этого знать, Иосиф Виссарионович. Это из области астрономических величин». «А может один человек противостоять давлению такого астрономического веса?» — спросил Сталин.

«Не может», — ответил Миронов.

«Ну так и не говорите мне больше, — заключил Сталин, — что Каменев или кто-то другой из арестованных спосо­бен выдержать это давление».

363

К. Ротов. «Общая платформа». Карикатура на Троцкого, Зиновьева и Каменева (фрагмент). («Крокодил». 1936 г.)

его напечатать. Теперь он был арестован вместе со своим старым соратником Каменевым. Через месяц состоялся суд. На нём они согласились признать, что бывшая оппозиция «в самом общем плане несёт моральную и политическую ответственность» за про­исшедшее.

Зиновьева приговорили к десяти годам лишения свободы, Каменева — к пяти. Но это был только первый шаг к их полному уничтожению. Весной 1936 г. началась подготовка первого по­казательного процесса над видными большевиками. В обмен на обещание Сталина сохранить им жизнь Каменев и Зиновьев со­гласились «признаться» на открытом суде в самых тяжких пре­ступлениях — организации террора, тайной связи с Троцким и Гитлером и т. п.

Процесс состоялся в августе 1936 г. и продолжался пять дней. Вместе с Каменевым и Зиновьевым на скамье подсудимых сидели ещё 14 их «сообщников». Все они каялись и признавали свою вину. Каменев и Зиновьев дали показания против ещё ос­тававшихся на свободе Бухарина, Рыкова, Томского, Радека. (Уз­нав об этих показаниях, Томский 22 августа застрелился.) Зи­новьев в последнем слове заявил, что «троцкизм — это разно­видность фашизма, а зиновьевизм — разновидность троцкизма».

Каменев сказал в последнем слове: «В третий раз я предстал перед пролетарским судом. Дважды мне сохранили жизнь. Но есть предел великодушию пролетариата, и мы дошли до этого предела».

Генеральный прокурор Андрей Вышинский закончил свою обвинительную речь требованием, чтобы «эти бешеные псы были

Л. Бродаты. «Утраченный рекорд. Тень провокатора Азефа: — Ну и отличились троцкисты и зиновьевцы! Лаже мой пожизненный рекорд низости и тот побили!» («Крокодил». 1936 г.)

«Недоразумение в гестапо.

— Опять вы фотографии троцкистов в одно место с марксистами сунули!.. Надо же, голубчик, отличать свою агентуру от врагов...» («Крокодил». 1936 г.)

364

Кукрыниксы. «Своя ноша не тянет». Карикатура на Радека, Пятакова, Троцкого и других «троцкистов».

Ю. Ганф. Карикатура. На левой чаше весов изображены Радек, Пятаков и другие «троцкисты» под портретом Троцкого. На правой — Врангель, Деникин, Азеф, Махно, Гапон и др.

расстреляны — все до одного!». Через несколько часов после вы­несения приговора Каменев и Зиновьев были казнены. На их просьбы о помиловании Сталин не ответил.

Наблюдавший за судом член английского парламента Ден­нис Притт заявил: «Я считаю весь процесс и способ обращения с подсудимыми образцом для всего мира».

Николай Бухарин написал 1 сентября 1936 г. письмо Кли­менту Ворошилову, где называл «циника-убийцу» Каменева «омерзительнейшим из людей, падалью человеческой». «Что рас­стреляли собак, — писал Бухарин, — страшно рад».

ПРОЦЕСС ПЯТАКОВА И РАДЕКА

23—30 января 1937 г. состоялся второй показательный процесс над бывшими видными большевиками. На скамье подсудимых оказалось 17 человек во главе с Карлом Радеком и Георгием Пя­таковым.