4 сентября 1946 г. ЦК принял поста­новление, в котором говорилось: «Ре­жиссёр С. Эйзенштейн обнаружил не­вежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана, а Ива­на Грозного, человека с сильной волей и характером, — слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета».

Как вспоминал писатель Всеволод Вишневский, сам И. Сталин говорил то­гда же, что режиссёр «отвлёкся от ис­тории, изобразил каких-то дегенера­тов-опричников, не понял, что оприч­ники были прогрессивными элемента­ми, не понял значения репрессий. Рос­сия была раздробленной, хотела объе­диниться, создавалось централизован­ное государство. Иначе Россия попа­ла бы под новое иго. Россия вправе была карать врагов внутри и извне. Возьмём Ивана Грозного. Мы знаем, что это был человек с волей и характе­ром. А нам дан не то Гамлет, не то ка­кой-то убийца».

Л. Генч. «Первый ряд партера (диаграмма в лицах)» («Крокодил». 1937 г.).

гражданской войны и очень гордились этой мерой. Ещё в 1931 г. в Малой Советской Энциклопедии говорилось: «Паспортная сис­тема была важнейшим орудием в так называемом полицейском государстве. Советское право не знает паспортной системы». Дей­ствительно, в 20-е гг. удостоверением личности мог служить лю­бой документ — например, пропуск, профсоюзный билет. Одна­ко уже в 1932 г. в стране ввели паспорта и прописку. Крестьяне теперь вообще не могли сменить место жительства. Горожанам при переезде полагалось немедленно прописаться.

Дольше всего свои «вольности» сохраняли рабочие, которых называли «правящим классом советского общества». Восьмичасо­вой рабочий день так и не отменили. Но обещанные после Октяб­ря 1917 г. месячные отпуска сократились до 12 дней. Вычеркнули из календаря некоторые революционные праздники — День Па­рижской Коммуны, годовщины Февральской революции, «кроваво­го воскресенья»... В 1940 г. приняли новые законы против «наруше-

480

ний дисциплины». Прогул наказывался двухлетним заключением. При этом опоздание более чем на 20 минут тоже считалось прогу­лом. Запретили свободный переход с одной работы на другую. На­рушители получали до четырёх лет заключения.

Заметной переменой в советском быту стало восстановле­ние празднования Нового года в середине 30-х гг. Возродились и праздничные ёлки, ранее осуждавшиеся как «религиозный предрассудок». Только рождественские ёлки теперь стали назы­ваться новогодними. Изменилось и отношение к семье. Государ­ство начало «укреплять семью». После указа 1944 г. процедура развода стала очень затруднительной. Тот же указ восстановил разделение на законных и внебрачных детей; возникло неодоб­рительное название «мать-одиночка». С 1 сентября 1943 г. маль­чиков и девочек вновь начали обучать в школах отдельно.

В 1943 г. школьницы, как при старом порядке, облачились в форму — коричневые платьица (форму для мальчиков ввели позд­нее). Тогда же, в 1943 г., мундиры надели железнодорожники, су­дьи и дипломаты. Новая форма милиции была такой же, как форма дореволюционного жандармского корпуса.

Слово «родина» стали писать с заглавной буквы. То, что на­чавшаяся в 1941 г. война была провозглашена Великой Отечест­венной, резко ускорило отмирание революционной идеологии. В умах людей её остатки часто совмещались с патриотически­ми и государственными идеями. Своеобразным гимном конца 30-х гг. стала «Песня о Родине» Василия Лебедева-Кумача:

Широка страна моя родная,