Эйзенхауэр заметил: «Я живо вообра­зил себе, что случилось бы, если бы ка­кой-нибудь американский или британ­ский командир придерживался подоб­ной тактики, и даже ещё более живо я представил себе, что сказали бы люди в любой из наших дивизий, если бы мы попытались сделать подобную практи­ку частью своей военной доктрины».

По этому поводу Д. Эйзенхауэр заклю­чал: «Американцы измеряют цену вой­ны в человеческих жизнях, русские — во всеобщем очищении нации».

В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

В первый же день войны по приказу Сталина Жуков вылетел на Юго-Западный фронт. Здесь он попытался организовать наступ­ление на Люблин. Оно шло под лозунгом «Бить врага под корень!» (имелось в виду ведение наступательного боя на вражеской тер­ритории). Конечно, никакого успеха это наступление не имело и только усилило неразбериху в войсках.

Но уже через несколько недель Жуков стал гораздо реаль­нее оценивать положение. 29 июля он попросил Сталина принять его для срочного доклада и сказал ему, что армии надо целиком отвести за Днепр и обороняться за этой мощной преградой.

«А как же Киев?» — спросил Сталин.

«Киев придётся оставить», — отвечал Жуков.

Одновременно Жуков предложил организовать контрудар и отбить у немцев Ельню. Оттуда им открывался удобный путь на Москву.

«Какие там ещё контрудары, что за чепуха?! — возмутился Сталин. — Опыт показал, что наши войска не могут наступать. И как Вы могли додуматься сдать врагу Киев?!»

Жуков тоже вспылил и резко заявил: «Если Вы считаете, что начальник Генштаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генштаба и послать на фронт. Там я, видимо, прине­су больше пользы Родине».

«Вы не горячитесь! — сказал Сталин. — Мы без Ленина обо­шлись, а без Вас тем более обойдёмся. Идите, работайте, мы тут посоветуемся и тогда позовём Вас».

«Я вышел из кабинета с тяжёлым чувством», — вспоминал Жуков. Через 40 минут Сталин сухо сообщил ему, что он осво­бождается от поста начальника Генштаба.

«Куда прикажете мне отправиться?» — спросил Жуков.

«А куда бы Вы хотели?»

«Могу выполнять любую работу. Командовать дивизией, кор­пусом, армией, фронтом».

«Не горячитесь, не горячитесь! Вы вот говорили об органи­зации контрудара под Ельней. Ну и возьмитесь за это дело...»

Под конец, чтобы смягчить напряжение, Сталин с улыбкой предложил Жукову выпить с ним чаю. Но разговор за столом не клеился. В тот же день Жуков отправился на фронт под Ельню.

НАСТУПЛЕНИЕ ПОД ЕЛЬНЕЙ

Под Ельней образовался выступ вражеских войск. Идея Г. Жуко­ва состояла в том, чтобы неожиданным ударом взять этот выступ в клещи. Около трёх недель он стягивал сюда силы для нанесе­ния такого удара. В конце августа Красная армия перешла здесь в наступление. «Горловина ельнинского выступа постепенно сжималась железными клещами наших войск и становилась всё уже и уже», — писал Жуков.

556

Выступ превращался в «мешок». Чтобы спастись от окруже­ния, немцы в последний момент быстро отступили. 6 сентября советские войска освободили от врага Ельню (см. ст. «СССР во Второй мировой войне»). Под Ельней Красная армия впервые показала, что может побеждать германскую. Через два дня по­сле этой победы Жукова снова принимал Сталин.

«А неплохо у Вас получилось с ельнинским выступом, — ска­зал он и добавил: — Вы были тогда правы. Я не совсем правильно Вас понял». Эти необычные для Сталина слова выглядели почти как извинение.

В ЛЕНИНГРАДЕ

Во время того же разговора И. Сталин сказал Г. Жукову: «Очень тяжёлое положение сложилось сейчас под Ленин­градом. Я бы даже сказал, поло­жение катастрофическое. Я бы даже сказал, положение безна­дёжное. С потерей Ленинграда окажется под угрозой удара с севера Москва».