И вот 4 апреля горняки толпой отправились к окружному про­курору, чтобы подать свои прошения. «Пошли, как в церковь, — говорили они позднее, — открытые сердца были у всех». Жена одного из рабочих рассказывала о своём муже: «Все пошли пода­вать прошение, и он пошёл. Собрался он уходить, я говорю: „Вася, а что если стрелять будут?". — „Нет, за что же, мы не безобразнича­ем"». Многие рабочие шли с жёнами и детьми. Когда колонна ра­бочих двинулась к прокуратуре, об этом доложили ротмистру Н. Трещенкову. Он совершенно спокойно ответил: «Пусть идут».

Однако путь им преградили войска. Рожок горниста пропел команду «Слушайте все!». Трещенков взмахнул рукой, подавая сиг­нал к стрельбе... «За мостиком, впереди нас, — вспоминал рабо­чий М. Лебедев, — как будто бы кто разорвал большую холсти­ну — это раздался первый залп». На землю упали убитые и ране­ные. «Раздался залп, — рассказывал другой участник событий, Ф. Ланшин, — после которого все рабочие легли на снег и по-

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА ЛЕНСКИХ СОБЫТИЙ

Священник Благовещенской прииско­вой церкви Николай Винокуров вспо­минал, что происходило 4 апреля в больнице на Ленских приисках, куда доставили раненых: «Войдя в первую палату, я увидел поразительную карти­ну: кругом на полу и на кроватях ле­жат в беспорядочном виде груды ра­неных рабочих, пол покрыт кровью... Вся палата была оглушена стонами умирающих: „За что, за что?". Я сна­чала счёл необходимым отысповедовать всех, а потом уж приобщать свя­тым таинствам, так как при мне тут же умирали. Ползая на коленях по лужам крови, с усилием успевая кончить од­ного, как тянули за облачение к друго­му умирающему. Все до одного заяви­ли, что шли только с одной целью — подать прошения товарищу прокурора, и недоумевали, за что в них стреляли. Это говорили и заверяли клятвой... ко­торые... тут же при мне умирали. Уми­рающие не врут».

67

«ТАК БЫЛО — ТАК И БУДЕТ»

Сразу после Ленских событий депута­ты Государственной думы сделали за­прос правительству по поводу проис­шедшего. 11 апреля на этот запрос с думской трибуны ответил министр внутренних дел Александр Макаров. Он заявил, что, по данным полиции, ра­бочие намеревались захватить склад взрывчатки и бросали в солдат камни. На это войска и ответили огнём. «Ког­да потерявшая рассудок под влиянием злостных агитаторов толпа набрасы­вается на войско, — сказал министр, — тогда войску ничего другого не оста­ётся делать, как стрелять. Так было и так будет впредь {Выкрики слева: «По­ка вы у власти!», «Кровопийцы!». Ру­коплескания справа.)».

Глава правительства Владимир Коковнов рассказывал: «Свою речь Макаров закончил полным одобрением действий местной администрации и воинской команды и произнёс в заключение из­вестные слова: „Так было — так и бу­дет", — желая сказать этим, что вся­кие попытки к бунту будут подавлять­ся всеми доступными средствами. Эти слова произвели на Думу и печать ошеломляющее впечатление. Забыли Рас­путина, забыли текущую работу... Ду­ма стала напоминать дни первой и вто­рой Думы, и всё свелось к „Ленскому побоищу"».

Позднее А. Макарову пришлось суро­во расплатиться за сказанные им сло­ва. Проведя около двух лет в заключе­нии, в 1919 г. бывший министр был расстрелян большевиками. Иначе сло­жилась судьба жандармского ротмист­ра Н. Трещенкова. Полицейское на­чальство одобрило его действия про­тив забастовщиков и выдало ротмист­ру 2400 рублей. В 1915 г., сражаясь на фронте, Н. Трещенков погиб от не­приятельской пули... «Как жаль, — за­мечал позже по этому поводу совет­ский журналист М. Кольцов. — Ещё три года, и ленские рабочие могли бы „спокойненько" потолковать со своим па­лачом. Ну ничего. За ротмистра отве­тил весь его класс».