толпе слушателей страшный шум и кри­ки негодования. «Долой Романовых! — кричали собравшиеся. — Долой кня­зей! Не надо нам монархов! Да здрав­ствует республика!» Присутствовав­ший в зале репортёр замечал, что в этот момент «что-то зловещее носилось в воздухе». Солдаты были потрясены: «Это что ж? Мы работали-работали, а он опять — на шею к нам монархов?!». И всё-таки по окончании речи публи­ка разразилась бурными аплодисмен­тами и подхватила оратора на руки.

На следующий день П. Милюков отча­янно пытался убедить великого князя Михаила Александровича не отказы­ваться от царского престола. Вначале тот был настроен принять верховную власть и шутливо сказал Милюкову: «А что, хорошо ведь быть в положении английского короля. Очень легко и удобно!». Но, кроме П. Милюкова и

A. Гучкова, почти все члены правитель­ства выступили за отказ от престола.

B. Шульгин вспоминал выступление Милюкова: «Белый, как лунь, сизый ли­цом от бессонницы, совершенно сип­лый от речей в казармах и на митин­гах, он не говорил, а каркал хрипло... Эта речь его, если можно назвать ре­чью, была потрясающая...» (см. ст. «Февральская революция»).

В конце концов великого князя убе­дили доводы большинства. Прощаясь, он поблагодарил П. Милюкова за «па­триотизм».

К. Елисеев. «Никуда не уйдёшь...» («Крокодил». 1922 г.)

«Милюков (в Петрограде в 1917 г.): Как это похоже на французскую революцию!»

«Он же (в Париже в 1925 г.): — Как это похоже на русскую революцию!»

203

МИЛЮКОВ-ДАРДАНЕЛЛЬСКИЙ

За твёрдую решимость П. Милюкова завоевать черноморские проливы на него резко нападали социалисты. Они присвоили министру иностранных дел ироническое прозвище Милюков-Дарданелльский. «Эпитет, которым я мог бы по справедливости гордиться...» — замечал он.

М. Палеолог приводил мнение, что Милюкова как историка вдохновляла вековая русская мечта о покорении Царьграда (Константинополя). Сам Павел Николаевич объяснял свои за­воевательные стремления экономиче­скими нуждами. Он считал, что юг Рос­сии нуждается в свободном выходе к морю.

В апреле он настоятельно уговаривал Верховного главнокомандующего гене­рала М. Алексеева немедленно провес­ти операцию по захвату Константино­поля. Тот возражал, доказывая, что дисциплина в армии ослаблена и пото­му десантная операция неминуемо со­рвётся. Чтобы убелить в этом настой­чивого министра, генерал решил пре­подать ему «предметный урок». Он приказал провести небольшую высад­ку — как бы репетицию — на турец­ком побережье. Однако... войска от­казались участвовать в десанте. Толь­ко этот обескураживающий результат заставил П. Милюкова отступиться.

армии уже потерпели в России сокрушительное поражение. Па­вел Николаевич выступил перед кадетами с докладом, в котором предложил отказаться от вооружённой помощи иностранцев в борьбе с большевиками. «Для меня выяснилось, — сказал он, — что Россия не может быть освобождена вопреки воле народа». На­род поддержал проведённую большевиками передачу земли кре­стьянам, отверг монархический строй. Кадеты должны признать эти перемены. Советскую власть нельзя уничтожить извне, она может измениться только изнутри. Эту новую тактику политиче­ской борьбы П. Милюков применил во время Кронштадтского восстания 1921 г., когда выдвинул совсем неожиданный для ка­детов лозунг: «За Советы, но без коммунистов!».

Конечно, подобные идеи вызывали негодование у монархи­чески настроенной части эмиграции. В марте 1922 г. монархис­ты совершили покушение на П. Милюкова, когда он выступал на собрании русских эмигрантов в Берлине. Кадет В. Набоков, си­девший среди публики, вскочил и бросился на его защиту. Он по­гиб от предназначенной Милюкову пули...