После распада Первого земского ополчения Заруцкий и Марина с «царевичем» ещё некоторое время оставались в лагере, и, по слухам, именно по наущению Заруцкого было совершено поку­шение на князя Дмитрия Пожарского, не увен­чавшееся успехом. А когда до лагеря докатилась молва, что во Пскове объявился новый самозванец (вошедший в историю под именем Лжедмитрия III), Заруцкий присягнул ему и стал отстаи­вать его право на московский престол. Но и эта авантюра закончилась крахом: «псковский вор» Сидорка был выдан правительству. Заруцкому же вместе с Мариной и её сыном пришлось бежать на юг. По пути они попытались склонить донских казаков к новому походу на Москву, чтобы возвести на царство малолетнего сына Марины. Но донцы остались равнодушны к этим призывам: времена самозванцев уходили в прошлое. Заруцкому удалось добраться до Астрахани. Захватив власть в городе и убив тамошнего воеводу, он обосновался в тех местах. Целую зиму будоражил он округу посланиями, призывая к мятежу против московских властей. Рядом с ним по-прежнему находилась Марина с маленьким Иваном.

В марте 1614 г. к Астрахани подошло посланное царём Михаилом Фёдоровичем Романовым войско под командованием воеводы Семёна Головина. В городе вспыхнуло восстание против Заруцкого. Тот с Мариной и остатком верных ему казаков заперся в городском кремле. С наступлением ночи им удалось погрузиться на струги и незаметно уплыть в Каспийское море, а оттуда — на реку Яик (Урал). Но яицкие казаки, не соблазнившись посулами Заруцкого, выдали место его укрытия отряду, посланному Головиным в погоню за беглецами. Все они были схвачены на Медвежьем острове и отосланы под охраной в Москву. Там Иван Заруцкий после жестоких пыток был посажен на кол, а несчастный царевич Иван Дмитриевич — публично повешен за Серпуховской заставой столицы.

Сама  Марина Мнишек  была отправлена в

384

Коломну и, по преданию, заточена в одну из темниц городского кремля. Много легенд ходило в народе о её последних днях. Наиболее достоверной считается та, согласно которой узница скончалась от болезни. Башня, где встретила свою смерть «гордая полячка», расположе­на на углу кремлёвской стены, у самого моста. Эта башня и поныне носит её имя.

ЦАРИ ИЗ РОДА РОМАНОВЫХ

В Посольском приказе кипела работа. Для царя Алексея Михайловича переводили с латыни книгу, которую недавно привезли из Вены. Автором её был Лаврентий Хурелич, импера­торский герольдмейстер, который возглавлял спе­циальную службу, ведавшую состоянием дво­рянских гербов и родословий. Этот признанный в своей области авторитет составил родословие московских царей, указав их связи с другими королевскими домами. В главах книги содер­жались росписи более двадцати «корон» (т. е. царствующих домов) Европы, подтверждавшие, что Романовы были связаны родственными узами почти со всеми правящими монархами. С пере­водом торопились не только потому, что эта книга представляла собой интересный и надёж­ный справочник для русских дипломатов. Это была победа новой династии. Просчитав степень родства царя Алексея Михайловича с другими правителями, венский двор тем самым признавал русского царя равным всем остальным евро­пейским монархам.

Предки Михаила Фёдоровича, первого царя ди­настии Романовых, происходили от младшей ветви одного из древнейших московских боярских родов. Основателем его традиционно считается Андрей Иванович Кобыла, о котором упоминают летописи: в 1346 г. он ездил в Тверь сватать за великого князя московского Семёна Ивановича (1340—1353 гг.), прозванного Гордым, дочь тверского князя Марию Александровну. От младшего сына боярина Фёдора Кошки и пошли Романовы.