Пытка на дыбе. Старинная гравюра.

паде, в Пскове и Новгороде. Непосредственным поводом к массовым выступлениям в этих круп­ных торговых городах стала проводившаяся здесь по распоряжению из Москвы скупка хлебных за­пасов — для передачи Швеции в счёт погашения долгов. Но год выдался неурожайный, хлеба не хватало, и резкое его вздорожание привело к тому, что городским низам и небогатым служилым лю­дям стал угрожать голод.

Зимой 1650 г. в Пскове начались активные действия восставших, потребовавших от воеводы Н. Собакина прекратить передачу хлеба шведам, а также «отставить от дела» купца Ф. Емельянова, которому правительство поручило закупать хлеб. Воевода сначала отказался, но, когда псковичи обратились с тем же требованием к архиепископу, вынужден был уступить, «боясь гилевщины и убийства». Через день псковичи арестовали швед­ского представителя, подвергли его допросу и унизительному обыску, а двор купца Фёдора Емельянова разгромили. Архиепископ Макарий восставших успокоить не смог, воеводу же просто не слушали... Волнения нарастали, по городу ходили толпы вооружённых людей.

В марте волнения вспыхнули и в Новгороде. Был арестован датский посланник Краббе, начался

415

погром дворов «лучших» (т. е. богатых) посадских людей. Воевода, князь Ф. Хилков, укрылся от мятежа в покоях митрополита Никона. Тем временем в Пскове под арест были посажены воевода Собакин, приехавший его сменить князь В. Львов, а затем и присланный из Москвы для «розыска» (т. е. ведения следствия) князь Ф. Волконский. В обоих городах власть перешла к городским старостам — представителям горожан. Новгородское прави­тельство возглавил освобождённый из-под ареста митрополичий приказчик И. Жеглов, вместе с ним во главе мятежного города встали посадский человек Е. Лисица и представители стрельцов. Митрополита Никона, пытавшегося публично про­клясть новое новгородское правительство, жестоко избили.

В Новгород было направлено войско под командованием князя Ивана Хованского. Вначале новгородцы категорически отказались впустить в город «государевых ратных людей». Но в среде самих восставших начались раздоры; некоторые из руководителей движения, принадлежавшие к по­садской верхушке, перешли на сторону Хован­ского, который пообещал помилование стрельцам. 13 апреля каратели вошли в город, начались аресты и расправы. Из Москвы пришёл указ казнить Жеглова, а остальных зачинщиков мя­тежа бить нещадно кнутом и сослать на Терек, в Астрахань и другие отдалённые места.

Псковичи проявили больше твёрдости. В мае 1650 г. они послали царю челобитную с требо­ванием, чтобы их не вызывали для суда в Москву, а по обычаю судили бы воеводы в Пскове вместе с выборными и земскими старостами. Царь катего­рически отказал им, и на Псков отправили полки того же Хованского. В этот момент к руководству городом пришли более решительно настроенные круги восставших: здесь отобрали у имущих весь хлеб и раздали его стрельцам и посадским людям. Попытки правительственных войск взять Псков потерпели неудачу. Восставшие заявили о своей решимости стоять до конца.

Управление городом было сосредоточено в «земской избе», во главе которой стоял земский староста Гаврила Демидов. На сторону восставшего Пскова перешли и его «пригороды» (небольшие соседние городки) — Гдов, Изборск, Остров, а также крестьяне со всей огромной области. Стало известно, что псковские «сидельцы» (а осада продолжалась уже три месяца) посылают в Москву грамоты с целью подбить на бунт низы московского посада. В столице усилили надзор за посадскими людьми. Было строго приказано доносить прави­тельству о распространении «воровских писем» и речей. Опасались, что в Москве под влиянием псковских событий может вспыхнуть новый мя­теж. Всё это заставило правительство принять осторожные меры: для решения вопроса о Пскове был созван специальный Земский собор; назна­чили особую делегацию во главе с епископом Коломенским Рафаилом, которая должна была