Летописная миниатюра.

трёх полков, в крупных — из пяти: «большой полк», «передовой полк», «полк правой руки», «полк левой руки» и «сторожевой полк». Первый из них был всегда самым мощным и многолюдным, несколько слабее его бывали передовой полк и полк правой руки, а самыми малочисленными — полки левой руки и сторожевой. В самых зна­чительных походах к этим воинским соединениям добавлялись два других: «государев полк» — от­борный, сильнейший в армии, в состав которого входил двор государя; и, кроме того, «яртоул» — небольшой дозорный отряд. Численность полков варьировалась от нескольких сотен до многих ты­сяч воинов (в зависимости от масштабов похода), и в их число входили дворянская конница, слу­жилые татары и казаки. Стрельцы и «наряд» (артиллерия) имели свою собственную, отдельную от полков организацию. Только в середине XVII в. в связи с зарождением полков нового строя в войсках России начали появляться воинские части с постоянными составом и численностью.

Чаще всего военные действия начинались в мае и прерывались в августе, когда дороги размывало дождями. Или же в поход выходили по зимним дорогам, по льду рек, в ноябре — феврале, до весенней оттепели и распутицы. Ежегодно на южную границу — к Оке и в рязанские земли — отправлялись десятки тысяч воинов, чтобы оборо­нять рубеж от татарских набегов. В битвах с татарами московские воеводы любили применять «гуляй-город» — подвижную крепость, состояв­шую из щитов, поставленных на телеги, из-за

403

Иван IV в походе.

Миниатюра из рукописной книги.

которых стрельцы ружейным и пушечным огнём отгоняли легкоконных всадников. В 30—50-х гг. XVII в. на юге России были построены мощные «засечные черты» — линии укреплений, усилен­ных крепостями («острогами»), ставшие прочной преградой на пути крымчаков. Необходимость в «гуляй-городе» отпала.

Против западных соседей использовалась иная военная хитрость: по словам итальянца Барберини, посетившего Московское государство при Ива­не IV, «всякий раз, когда случится московскому государю затеять войну, он повелевает, чтобы по дороге были всеми поселянами выставлены их лошади для почтовой езды, и таким образом от шести до восьми тысяч людей, по пятисот человек разом, пролетают в несколько часов из одного места в другое, так что войско вторгается в неприятельскую землю внезапно».

В открытых полевых сражениях московским

войскам не очень-то везло, поскольку они не отличались высокой организованностью. Но при осаде или обороне крепостей ратники московских государей проявляли и упорство, и мужество, и высокое воинское искусство.

В бою русские полки издавали ужасающий шум и грохот, но не столько из-за ружейной и пушечной пальбы, сколько благодаря бою в барабаны («накры»), литавры, бубны, которые вёз с собой чуть ли не каждый всадник, а также завыванию зурн и разных типов труб, позаимствованных у восточных народов. Подобным образом воеводы пытались устрашить неприятеля. В иных случаях при помощи барабанных сигналов производилось управление войсками.

Во главе полков и крепостей ставились одновре­менно по двое-трое воевод, чтобы они присматри­вали друг за другом и не позволяли старшему из них — первому воеводе — замышлять измену или проявлять нерадение к делам. У стрельцов и при «наряде» всегда стояли отдельные воеводы. Через год или два всех воевод в крепостях меняли. В помощь воеводам назначались грамотные чинов­ники — дьяки. Основным фактором при распре­делении должностей («мест») считались знатность и занятие предками более или менее важных постов, хотя наряду с этим учитывалась и «служба», т. е. служебные качества кандидатов на должность. Если одному из воевод казалось, что менее знатный человек занял в войске «место», равное его собственному или выше, то он прини­мался «местничать»: писать челобитные на имя государя, жалуясь, что ему «невместно» сидеть на должности ниже такого-то «худородного».