Тогда же, в XVI столетии, было с очевидностью замечено множество расхождений и недосмотров в церковных книгах. Так, в одной и той же книге одна и та же молитва часто писалась по-разному: то «смертию смерть наступи», то «смертию смерть поправ». Много сложностей было и с переводами богослужебных текстов: одни переводчики плохо знали греческий язык, другие — русский.

Наиболее образованные люди заботились об исправлении церковно-богослужебных книг. На­пример, митрополит Алексий (1354—1378 гг.) проверил славянский текст Нового Завета по греческим спискам, митрополит Киприан (1381— 1382 и 1390—1406 гг.) также старался согласовать тексты богослужебных книг.

В первой четверти XVI в. исправление книг было поручено учёному греческому монаху Мак­симу Греку. Он нашёл большое количество ошибок, исправил ряд книг, но вместе с тем, плохо зная русский язык, допустил много неточностей, которые стали основанием для обвинения его в порче книг и ссылки в отдалённый монастырь.

На Стоглавом соборе решено было исправлять книги, сверяя их с «добрыми переводами», но отсутствие единого подхода привело к ещё боль­шим искажениям текста. Одной из попыток достичь единообразия в богослужебных книгах было открытие типографии в Москве, но вместе с количеством издаваемых книг росло и число ошибок.

В начале царствования Михаила Фёдоровича исправление книг было поручено архимандриту Троице-Сергиевой лавры Дионисию, монаху того же монастыря Арсению Глухому и священнику Ивану Наседке. Исправляя одну из богослужебных книг — Требник, они в водосвятной молитве на Богоявление после слов «освяти воду сию Духом Твоим святым» вычеркнули слова «и огнём», а также убрали окончания некоторых молитв. Когда они представили свой труд замещавшему тогда патриарха митрополиту Ионе, то за содеянное пошли под суд и были сурово наказаны. Позднее, уже при патриархе Филарете, справщики были оправданы, т. к. вселенские иерархи, к которым обратились за разъяснением, указали, что прибав­ка слов «и огнём» в водосвятной молитве действи­тельно не нужна.

При последующих патриархах Филарете и Иосифе правка текста продолжалась,  но, как

458

правило, для этого использовались только славян­ские списки, поскольку мало кто из справщиков знал греческий язык, а книги, напечатанные в Западной Европе, считались неправильными и даже еретическими. Именно в это время за­крепилось множество несоответствий практике Вселенской церкви. В печатных книгах, широко разошедшихся по Московскому государству, на­шли отражение прежде всего решения Стоглавого собора и различные отечественные мнения XV— XVI вв.

В 1645 г. в Москву приехали патриарх Иерусалимский Паисий и грек Арсений, полу­чивший образование в Римской коллегии. Они также обратили внимание на ошибки и рас­хождения в книгах. Тогда царь и патриарх Иосиф, чтобы получить основательные подтверждения этих несоответствий, послали на Восток для осмотра святых мест и описания чинов греческой церкви Арсения Суханова — строителя Богоявлен­ского подворья в Кремле, сведущего в посольских делах и знающего греческий язык. Также по царскому повелению в Москву для исправления Библии прибыли учёные киевские монахи, знав­шие латинский и греческий языки, — Дамаски'н Птицкий, Феодосий Сафонович, Арсений Сатановский и Епифаний Славинецкий, про которого тогда говорили, что, он «в философии и богословии изящный дида'скал (т. е. учитель. — Прим. ред.) и искуснейший в эллиногреческом и славянских диалектах». Множество ошибок и несоответствий в русских книгах отметили и прибывшие в Москву в начале 50-х гг. XVII столетия восточные владыки Гавриил и Афанасий. В это же время стало известно, что учёные старцы в греческих мо­настырях на Афоне сожгли русские печатные книги как содержащие множество еретических мнений. Одним словом, обличения шли со всех сторон.