Первым шагом на пути исправления книг и приведения обрядов к единообразию стал указ патриарха Никона о сокращении земных поклонов с 12 до 4 во время чтения молитвы Святого Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего». Это вызвало большое смятение в кружке «ревнителей древнего благочестия», который сложился ещё при прежнем патриархе — Иосифе. В него ранее входил и сам Никон вместе со Стефаном Вонифатьевым — протопопом Благовещенского собора в Кремле, Иваном Нероновым, священником московского Казанского собора, и протопопом Юрьевским Аввакумом — знаменитым впоследствии отцом старообрядчества. Все они тогда стояли за стро­гость и чистоту церковных обрядов, идеалом которых считалась отечественная древность. Позд­нее Никон изменил взгляды и первым же своим указом противопоставил себя «ревнителям благо­честия».

Протопоп Аввакум и его единомышленники немедленно подали царю челобитную на Никона, но ответа не последовало. В том же 1653 г. на духовном соборе разбирали дело протопопа Муром­ского Логгина о неблагоговейном отношении его к святым иконам. На соборе Иван Неронов всту­пился за Логгина и дерзко укорял патриарха, за что был сослан в монастырь «на смирение». Аввакум, оставшись настоятелем Казанского собо­ра вместо Неронова, не поладил с другими священниками и ушёл со своей паствой служить литургию в «сушило», т. е. в сарай, объясняя, что в иное время и «конюшни лучше церкви бывают». За этот поступок, а также за подачу царю челобитной Аввакума, не лишая сана, сослали в Тобольск.

Однако стало ясно, что изменить канонические обряды, складывавшиеся веками, только указами патриарха невозможно. Требовалось освящение этих изменений более высокими церковными авторитетами. И в 1654 г. патриарх и государь созывают церковный собор, на который прибыло более 20 видных деятелей русской церкви. Для его проведения царь предоставил свои палаты. В результате длительных обсуждений решено было «достойно и праведно исправить книги противо старых харатейных (т. е. написанных на пергамен-

460

Протопоп Аввакум в темнице.

с именем Никона неразрывно связана реформа богослужения и исправления церковных книг. Последнее он считал главным делом всей своей жизни. Патриарх занимался духовным просвещением, собирал древние книги, объединил круг справщиков, знавших греческий язык, для сверки русских книг с греческими, южнославянскими и западнорусскими изданиями. Вдохновенно звучали его устные проповеди, давно не произносившиеся пастырями церкви.

В первый период своего правления Никон был деятельным советником царя Алексея Михайловича и имел на него большое влияние. Во время войны с Польшей и Литвой царь передал внутренние дела в ве­дение патриарха. Участие Никона в борьбе с тяжелей­шей эпидемией («моровой язвой») и заботы патриарха о царской семье ещё больше возвысили его в глазах царя. В благодарность за особые заслуги Алексей Михайлович велел патриарху именоваться «великим государем», а не «великим господином», как это было прежде. На всех приёмах они сидели рядом, и им воздавались одинаковые почести. Но со временем их отношения осложнились, царь охладел к чрезмерно властному патриарху. Быть может, не последнюю роль в этом сыграла развиваемая Никоном теория о пре­восходстве духовной (церковной) власти над светской. Он уподоблял «священство» (т. е. церковную власть) Солнцу, а царскую власть — Луне. С 1656 г. царь пере­стал посещать службу, отправляемую патриархом, и демонстративно избегал встречи с ним. Чувствуя паде­ние своего влияния, Никон самовольно оставил патри­аршую кафедру, сохранив за собой сан патриарха. Позднее, на соборе 1666—1667 гг., он был осуждён и отправлен в ссылку в далёкий Ферапонтов монастырь, близ Кирилло-Белозерского монастыря. Только в последний год своей жизни Никон получил разрешение переехать на покой в основанный им Воскресенский монастырь, но в августе 1681 г. скончался в дороге. Бывший патриарх всея Руси был с почестями погребён в Новоиерусалимском Воскресенском монастыре.