Активная деятельность генеалогических об­ществ замерла в 1914 г., когда на Россию обрушилась Первая мировая война. В 1918— 1919 гг. родословные исследования ненадолго возобновились, но через три-четыре года они практически прекратились. Старых специалистов оставалось всё меньше, а из исторической науки постепенно уходили темы, требующие генеалоги­ческого исследования: история государственных учреждений, землевладение, биографии государст­венных и общественных деятелей и др.

Казалось, генеалогия безвозвратно ушла в прошлое. Но, к счастью, этого не произошло.

В 1962 г. широко отмечалось 150-летие Бо­родинской битвы. Ещё свежи были в памяти события Великой Отечественной войны. Восхи­щение   и   гордость   за   ратную   славу   предков

Д. Давыдов и А. Ермолов. Генеалогия начала возрождаться в СССР в связи с празднованием 150-летия Бородинской битвы.

49

подтолкнули к созданию при музее в Бородине общественной организа­ции — Союза потомков участников войны 1812 г. Вскоре приблизился юбилей восста­ния декабристов, объединились и их потомки.

Регулярно стали выходить в эфир увлека­тельные радио- и телепередачи И. Л. Андрони­кова о находках, связанных с жизнью М.Ю. Лер­монтова, о почти детективных поисках рукописей поэта, беседах с современниками, чьи прабабушки и прадедушки были лично знакомы с великим поэтом, дружили с ним, его семьёй. Мало кто из слушателей, заворожённых этими рассказами, понимал, что присутствует при классическом генеалогическом поиске. Однако постепенно поиск входил в сознание людей.

В 70-е гг. XX столетия исподволь, а в 80-е гг.

уже активно стал возрождаться интерес к истории своей семьи, своих предков. По чисто генеалоги­ческому признаку воссоздали купеческое и дво­рянское собрания, где состоят теперешние потомки старых фамилий. Восстановлены оба генеалоги­ческих общества — Петербургское и Московское. Создаются такие же и в других городах. Сегодня выходят специальные генеалогические журналы, переиздаются старые справочники.

Кроме того, занятие генеалогией — дело не только увлекательное. Для тех, кто в России XVII в. собирал сведения о предках, и для современных исследователей родословной своей семьи пристальный взгляд в глубь веков даёт возможность ощутить себя причастным к истории всей страны. Поэтому генеалогической науке предстоит долгое и плодотворное существование.

СИМВОЛЫ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ

Торжественно-умиротворённый колокольный звон разносился над вечерней Москвой; в монастырях и церквах молились за счастли­вое возведение на престол юного царя. А 16-летний юноша, в недалёком будущем одна из самых гран­диозных фигур истории России — Иван Грозный, снова и снова повторял ритуальные жесты и слова, которые он совершит и произнесёт завтра. Вол­нение его вполне понятно: впервые в Москве в Успенском соборе Московского Кремля возведут на престол российского царя и самодержца.

Обряд этот был придуман ещё его дедом — государем всея Руси Иваном III. В этом ему помогала его жена Софья Палеолог. Гречанка по происхождению, она многое знала из обычаев других государей: «возлюбленная дочь святейшего престола» выросла при дворе Папы римского. Долгое время в Кремле вспоминали её бояре, рассказывали разные истории. О том, как выпро­сила у ханши татарское подворье, издавна рас­полагавшееся в Кремле: не хотела видеть татар так близко от своего двора, потому как боялась мусульман с детства, с тех самых пор, когда ребёнком увезли её в Рим, спасая от турецких отрядов... О том, как слёзно уговаривала она мужа, великого московского князя, не встречать татар на княжеском дворе, не вести под уздцы коня татарского посла. Не могла видеть такого уни­жения наследница византийских императоров. И, как вспоминали старики-бояре, уговорила. Прав­да, сам Иван Васильевич не очень-то в это верил: дед всегда был мудр, суров и грозен, от одного его взгляда женщины лишались чувств, и вряд ли слёзы жены могли стать причиной принятых им самим решений.