МИХАИЛ ЧЕРНИГОВСКИЙ

Лишь немногие из русских князей осмеливались вести себя вызывающе по отношению к завоевателям и открыто высказы­вать неприятие новых порядков. Известны трагические обстоя­тельства пребывания в Орде черниговского князя Михаила Всеволодовича. Он отказался от прохождения между кострами и поклонения идолам, а сопровож­давшим его землякам объявил: «Мы настоящие христиане, держимся за Христа и веруем в Него. Постараемся же и постра­дать за Него, а сатану и слугу его, нечестивого царя Батыя, попрём ногами!» Сначала хану даже по­нравилось несгибаемое упорство князя. Он присылал к Михаилу с уговорами то шаманов, то при­дворных; со слезами советовал ему покориться внук Борис, князь ростовский. Михаил Всеволодович оставался непреклонен. Спокойно и с достоинством объяснял он приближённым Бату, что право­славному князю не пристало почи­тать языческие божества, а жизнью он не дорожит и ханские подачки в виде дозволения на княжение его не прельщают. На­конец терпение монголов лопнуло. Фраза: «Иди и скажи царю Батыю, что богам его ни за что не поклонюсь и повелений его без­законных не выполню», — оказа­лась роковой. Рассвирепевшие монгольские сановники забили мужественного князя до смерти. Позднее Русская Православная церковь причислила Михаила Черниговского к лику святых, а прах его был погребён в Архан­гельском соборе Московского Кремля.

203

МОНГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ: АРХЕОЛОГИ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ

Величайшим испытанием для нашего народа стало монголо-татарское нашествие 1237—1240 гг. Кочев­ники, по словам летописца, «приидоша бесчислени, аки прузы (бесчисленные, как саранча. — Прим. ред.)», оставляли за собой дымящиеся развалины не­когда цветущих городов и обезлюдевшие сёла, и «несть места, ни веси, ни сёл тацех редко, идеже не воеваша (почти не было городов и сёл, где не прошла война. — Прим. ред.)». «Да кто, — горестно восклицает лето­писец, — видевши такое Ьожие попущение на всей Рустей земле, и не плачется?» Не преувеличены ли здесь масштабы бедствия? Нет. И это с убедительной достоверностью подтвердили раскопки археологов.

На Руси знали о грозящей опасности и готовились к встрече врага. Тучи особенно сгустились после разгро­ма татарами в 1236 г. восточного соседа Руси — Волж­ской Булгарии. Археологи установили, что в небольшом городке на Волге под названием Городец после этих событий спешно начали строить новую линию обороны — ров и вал с крепостной стеной. Однако закончить строительство не успели: в 1238 г. город был штурмом взят татарами и разрушен.

Одной из первых подверглась нашествию Рязань. Раскопки выявили трагическую картину гибели и уничто­жения города. При появлении войск Батыя (Бату) жители спешно прятали своё имущество в печах или подпечных ямах, под половицами и лестницами погребов, а на­иболее ценные вещи, в том числе и фамильные драгоценности, закапывали в землю. Но никому не удалось вернуться за спрятанным добром. Археологи обнаружили уже 13 таких кладов. Самые известные из них — первый, найденный в 1822 г., и последний, относящийся к раскопкам 1992 г. В первом кладе находились знаменитые рязанские бармы — богатые наплечники со священными изображениями для тор­жественной одежды князей и церковных сановников. Во втором — тринадцать предметов женского головного убора, отличающиеся виртуозной техникой исполнения и сделанные из золота высочайшей пробы. Их общий вес составлял 240,8 г.

На берегу Оки, в котловане, вырытом в мёрзлом грунте, археологами найдены общие захоронения жертв монгольского нашествия. В них обнаружены останки 143 человек, похороненных уже после ухода татар, в последние дни декабря 1237 г. Люди лежали тесными рядами, местами в два-три яруса. Завоеватели не пощадили никого — вместе с мужскими найдено много женских и детских останков. Одна из женщин держала на груди маленького ребёнка. На скелетах — признаки насильственной смерти: следы сабельных ударов, отрубленные кисти рук, застрявшие в костях наконечники стрел.