В XI—XIII вв. у прибалтийских народов уже были свои города-крепости,   своя знать и свои государственные об­разования — небольшие княжества. Так,  например,   не позднее второй половины XII в. образовались два лат­гальских княжества — Герцике и Талава,   зависевшие от русских городов Пскова и Полоцка. В XI—XIII вв. в При­балтику,   главным образом с Руси,   начало проникать христианство. Но язычество на протяжении столетий успешно соперничало с ним. Среди литовцев,   например, массовая христианизация началась только в конце XIV в. Часть территории Прибалтики была завоёвана Русью и находилась в разной степени зависимости или в союз­нических отношениях с русскими землями и княжества­ми. Однако в начале XIII в. шведы,  датчане и немецкие рыцари (последние принадлежали к специально создан­ному для завоевательных целей Ордену меченосцев) бук­вально врываются в Прибалтику. Под предлогом хрис­тианизации они захватывают земли местных племён и вытесняют русских. Народы Прибалтики оказывали яростное сопротивление. Эсты несколько раз разбивали немцев и изгоняли их,   но в конце концов, не устояв пе­ред упорным натиском хорошо вооружённых,   дис­циплинированных и постоянно получавших подкрепления из Европы рыцарских отрядов,   были покорены. На­иболее значительную роль в завоевании Прибалтики сыграл епископ Рижский Альберт,   энергичный человек, жестокий и умный политик. Он как никто другой умел поддержать величие христианского креста ударами рыцарского меча. На протяжении XIII в. вся Прибалтика, кроме Литвы,   была подчинена немцами и датчанами.

Литовцы,   выдерживая натиск закованных в латы рыцарей,   постепенно научились трудному искусству побеждать столь сильного противника. В 1236 г. при Сауле (Шяуляй) и в 1260 г. на озере Дурбе они одержали впечатляющие победы в сражениях с завоевателями. На

226

русских князей пал и великий князь Юрий, и его место на великокняжеском престоле занял Ярос­лав Всеволодович. Тогда старший из оставшихся в живых его сыновей, ставленник в единственной уцелевшей от нашествия земле и вполне взрослый для дел правления человек, автоматически стал одной из ключевых фигур в политической расста­новке сил на севере и северо-востоке Руси. На плечи 18-летнего князя легла громадная ответст­венность: оборона новгородских границ от воинст­венных соседей, намеревавшихся захватить севе­ро-западные области Руси, ослабленные недавним разгромом. Несколько лет ожесточённой борьбы за нерушимость новгородских и псковских рубежей принесли Александру Ярославичу бессмертную славу.

В 1237 г. по указанию Папы римского силы Ордена меченосцев были восстановлены объеди­нением его с Тевтонским орденом. Новые много­численные отряды рыцарей прибыли из Германии в качестве подкрепления. Но первый удар по Руси нанесли не они, а шведы. В 1240 г. шведская флотилия во главе с ярлом Ульфом Фаси и зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном вошла в устье Невы. О приближении вражеского войска новгородцы были оповещены сторожей (дозором) во главе с ижорянином Пелгусием. Молодой энергичный князь, не дожидаясь помощи из далёких Владимира и Переяславля-Залесского, со своими дружинниками, войском ладожан и новго­родской ратью устремился навстречу неприятелю. Шведский лагерь неподалёку от впадения реки Ижоры в Неву подвергся внезапному нападению. В кровавой сече Александр Ярославич копьём ранил Биргера в голову. Один из русских воинов подрубил опорный столб шатра королевского зятя, другой — въехал на коне по мосткам на шведский шнек (судно). В конце концов шведам пришлось бежать на свои корабли и отчаливать от берега, потеряв в битве более 200 знатных воинов, а прочих — «без числа». Победа принесла Алек­сандру Ярославичу громкую славу и почётное прозвище «Невский». Новгородцы объясняли эту победу вмешательством высших сил: ещё Пелгусий рассказывал о своём видении — святые мученики Борис и Глеб плыли в лодье на помощь «сроднику своему». А после боя множество неприятельских трупов было обнаружено на месте, где вроде бы не было сечи, и гибель шведов приписали ангель­скому воинству.