В 1877 г. началась русско-турец­кая война. Игнатьев считал, что Рос­сия опоздала с объявлением войны Оттоманской Порте на год: восстала Болгария, и турки до начала боевых действий устроили там страшную рез­ню. Находясь в действующей армии, Игнатьев вместе с солдатами прошёл через горные перевалы Балкан. Этот момент был решающим в войне. Не­смотря на громадные потери и лише­ния во время трудного зимнего пере­хода по горам, российская армия достигла стратегического успеха: она заняла позиции в непосредственной близости от турецкой столицы. Со­стояние боевых частей было тяжелей­шим, но турки уже ничего не могли им противопоставить. Игнатьев при­зывал двигаться вперёд, а если придёт­ся, то не пожалеть сил и крови для штурма Константинополя. Великие державы Европы опасались, что Рос­сийская империя действительно за­хватит Константинополь и утвердит­ся на Балканах. А потому настаивали, чтобы военные действия были пре­кращены. Английские боевые корабли крейсировали у турецких берегов. Пе­ред Россией забрезжила угроза но­вого Севастополя. Петербург колебал­ся. В конце концов было принято решение начать переговоры. Игнать­ев потерпел поражение. В дальней­шем его постигла опала, и в течение нескольких лет он был лишён воз­можности заниматься государствен­ной деятельностью.

После гибели императора Алек­сандра II от рук террористов звезда бывшего блестящего дипломата, ка­залось, вновь поднялась в зенит. Иг­натьев находился в числе прибли­жённых молодого Александра III и принял один из высших постов им­перии — министра внутренних дел.

Вот тогда-то и проявились дос­тоинства характера Николая Павлови­ча. Недолгое время после смерти своего отца Александр III колебался, из­брать ли ему курс на продолжение ре­форм, шедших в России полным хо­дом на протяжении двух предыдущих десятилетий, или потуже «затянуть гайки». Игнатьев в личной беседе с императором предложил ему проект крупнейшей реформы, которая изме­нила бы весь государственный поря­док России. Основу реформы он ви­дел в создании нового учреждения — Земского собора. Николай Павлович рисковал всем ради того, чтобы изме­нить политический строй во благо России, как он его понимал. Послед­ствия разговора оказались для него печальными: в 1882 г. Игнатьев навсе­гда потерял министерский портфель, а вместе с ним и всякую возмож­ность вновь возвыситься. Восторже­ствовал курс на «завинчивание гаек», никаких новых реформ проводить не планировалось. Проект Игнатье­ва пришёлся не ко двору: император не счёл возможным делиться вла­стью с какими бы то ни было новы­ми учреждениями.

Остаток жизни Игнатьев по­святил общественной деятельности и литературным трудам. В историю российской внешней политики Ни­колай Павлович Игнатьев вошёл как первый дипломат новой эпохи, глобально мыслящий политик и энергичный практик.

«ВИЦЕ-СУЛТАН»

Интересную характеристику Н. П. Игнатьеву даёт в своих воспоминани­ях дипломат Ю. С. Карцов: «В продолжение целых 12 лет (1864—1876) делами посольства нашего в Константинополе заведовал генерал Нико­лай Павлович Игнатьев... Востоком канцлер А. М. Горчаков интересо­вался мало; поэтому в действиях своих Н. П. Игнатьев был почти пол­ным хозяином. На всех событиях того времени отпечатлелась его личность, яркая и могучая. Политической деятельности он предавался с увлечением, ещё в полном цвету молодости, безбожных упований и неограниченного честолюбия. На всяком месте Н. П. Игнатьев явился бы выдающимся деятелем, — в Константинополе, где каждый человек на счету, он скоро приобрёл преобладающее значение. Его называли: le vice-Sultan (вице-султан. — Прим. ред.); да он и был им на самом деле: ту­рецкие министры его боялись и были у него в руках.

Главною и неизменною целью игнатьевской политики было разру­шение Турецкой империи и замена её христианскими, предпочтительно славянскими народностями. Идеологическая окраска нашей политики отвечала... охватившему Россию либеральному настроению и вместе с тем совпадала с политикой национальностей наполеоновской Франции».

515