На стороне аварских ханов выступили русские войска, однако на протяжении двух лет (1831 — 1832 гг.) Гази-Магомед, повсюду сопровождаемый своим другом Ша­милем, одержал несколько серьёз­ных побед. Он осаждал древний Дербент, такие крепости, как Гроз­ная и Внезапная, совершал набеги на Кизляр, Владикавказ и погиб в бою. Незадолго до смерти Гази-Магомед рассказывал свой пророче­ский сон: «По реке плыли два брев­на, одно из которых принадлежало мне, а другое — Шамилю. Моё брев­но река унесла вниз, а бревно Ша­миля выбросила на берег. Причём это был можжевельник, а ведь ска­зано, что древесина и полезные свойства можжевельника сохра­няются навечно». Всё это означало, что именно Шамилю предстоит сменить Гази-Магомеда после его ги­бели. Но и Шамиль был ранен в том же бою, который стал последним в жизни Гази-Магомеда. Лишь через два года пророчество сбылось.

Имам Шамиль.

БОРЬБА ЗА ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ КАВКАЗА

За это время на западном участке фронта основная борьба разверну­лась вдоль Черноморского побережья Кавказа. Дикая береговая линия тяну­лась от Анапы до самой границы с Турцией. Сменивший в марте 1827 г.

556

ставшего неугодным Николаю I Ер­молова генерал Иван Фёдорович Паскевич принялся усердно выполнять приказ императора об усмирении горских народов. В 1830 г. он разра­ботал план прокладки вдоль побере­жья Чёрного моря линии сухопутно­го сообщения, надеясь справиться с задачей всего за один год с помощью отряда в 2,5 тыс. человек при 8 ору­диях. Он и не предполагал, что на это уйдёт 34 года. Единственными за­воеваниями отряда Паскевича стали Пицунда и Гагра — «кавказские Фер­мопилы», считавшиеся воротами в Аб­хазию, через которые горцы соверша­ли набеги на русские войска. Дальше, за Сухуми, пришлось продвигаться с тяжёлыми боями: ведь Сухумский ок­руг в отличие от остальной Абхазии ещё не вошёл в состав России. К опе­рациям была привлечена даже эскад­ра русского Черноморского флота. В устьях рек высаживался морской де­сант, который под прикрытием ко­рабельной артиллерии начинал стро­ить укрепления. Так было воздвигнуто 17 фортов, образовавших на протяже­нии 500 км Черноморскую военную береговую линию.

Однако воины местных народ­ностей — джигетов, убыхов, шапсу­гов и натухайцев — блокировали эти форты. Для русских войск даже заго­товка сена и дров, даже поездки за водой к родникам становились бое­выми операциями с перестрелками или жаркими рукопашными схватка­ми. Писатель и декабрист Александр Бестужев-Марлинский, служивший в Сухуми, Гагре и Пицунде, писал, что пули горцев с окрестных скал «бьют людей даже на койках», что солдаты часто, «говоря их языком, отыскива­ют в каше черкесские пули». Жизнь Бестужева тоже была оборвана гор­ской пулей.

К тому же и климат побережья в то время был нездоровым. Эти мес­та считались гиблыми. Здесь сви­репствовали малярия, тиф, цинга, иногда случались и вспышки чумы. «Сухумская крепость, — вспоминал потом один из офицеров, — казалась каменным гробом». В этой крепости каждый год личный состав обнов­лялся на 16%, другими словами, средняя продолжительность жизни сол­дата составляла шесть лет. Вот поче­му Черноморская береговая линия очень скоро превратилась в место ссылки. Переведённым туда офице­рам с 1840 г. было назначено допол­нительное годовое жалованье, а же­натым — даже два.

АПОГЕЙ ВОЙНЫ

В 40-е гг. XIX в. горцы достигли наи­больших успехов. У Шамиля поя­вился замечательный военный спе­циалист из Египта — Гаджи-Юсуф. Он помог организовать постоянное войско, подразделявшееся на десят­ки и сотни (так учили арабские кни­ги по военному искусству). Кроме того, Гаджи-Юсуф стал посредником между Шамилем и турецким султа­ном, обещавшим горцам помощь. У отрядов Шамиля появилась и собст­венная артиллерия: умелый кузнец Джебраиль Унцукульский научился отливать надёжные пушки.