КАЗАЦКАЯ «ПОЛИТИКА»

Эта история о казачьем генерале Сысоеве была очень популярна на Нижней Кубани в XIX в.

Собралась на границе с Россией, на берегу реки Кубани, басур­манская рать. Собралась да ждёт удобного момента для нападения. А у генерала Сысоева приказ: на своей земле обороняться, а на басурман­скую не переходить. Жить стало тревожно: сила вражья стоит, не дви­жется, словно корни в землю пустила. И днём и ночью грозит набегом. А отойти нельзя: за спиной старцы немощные да матери с малыми ребята­ми. Просит Сысоев генерала Ермолова: «Коли басурмане на уговоры увести рать не поддаются, разреши атаковать первому!». «Нельзя, — от­вечает Ермолов, — подумай, как дело политикой решить. На то тебе от Бога — ум, а от царя — чин». Думал, думал Сысоев, бродя по лагерю, да ничего в голову не приходит. Видит генерал: хуторяне свиней гонят. И тут словно осенило Сысоева: «Вот она — политика!». И дал генерал при­каз по окрестным хуторам: всех свиней в лагерь собрать. Нагнали их видимо-невидимо. Приказал Сысоев к свиньям караул поставить и два дня не кормить их. А на третий день свиньи так от голода осатанели, что на караульных бросаться стали.

Как только солнце село, стал мулла за рекой, в басурманском лагере, на молитву народ скликать. А генерал созвал чабанов (пасту­хов, погонщиков) и даёт им приказ: «Гоните свиней на ту сторону реки, прямо в басурманский лагерь. Сделаете по-моему — по чер­вонцу на брата». И пригрозил: «Не сделаете — на осине повешу!».

Стали чабаны свиней через реку-границу перегонять. Сначала голодные свиньи шли неохотно, да вдруг почуяли дух от плова с ба­раниной, который басурмане себе на ужин готовили, и как пустились вскачь — на коне не догонишь — с визгом, с хрюканьем! Басурмане всколыхнулись: видят — сила на них летит несметная, а что за сила — в туче пыли не разберут. Для пехоты очень быстро, для конницы — рост маловат: еле от земли видно. А как захрюкали свиньи, в лагерь ворвав­шись, поднялся крик: «Шайтан! Шайтан!» —чёрт, значит. Кто пеший, кто конный — поспешили басурмане ноги унести. Свиньи пожрали всё, что осталось, и еле домой дотащились, брюхо по земле волоча. Генерал Сы­соев дал чабанам по червонцу, а Ермолову отписал, как он сумел басур­ман прогнать. Прочёл Ермолов грамотку да засмеялся: «Ай да молодец, казачина, а говоришь, политику не знаешь!».

555

может быть чьих-то рабов или под­данных». Вместе с тем мюрид должен был беспрекословно повиноваться своему религиозному наставнику — мюршиду, быть готовым пожертво­вать по его приказу всем имуществом, семьёй, жизнью.

Под лозунгами мюридизма ста­ла разворачиваться не только борь­ба против русского наступления, но и «гражданская» война свободных горцев против своих собственных правителей. С 1828 г. во главе этого движения встал аварец Гази-Магомед, получивший от Магомеда Ярагинского звание имама Чечни и Дагестана, т. е. духовного лидера мю­ридов. В своих арабских стихах но­вый имам писал: «Как же можно жить в доме, где не имеет отдыха сердце, где власть Аллаха неприемлема? Где святой ислам отрицают, а крайний невежда выносит приговоры беспомощному человеку?.. Я выражаю со­болезнование горцам... в связи со страшной бедой, поразившей их го­ловы, и говорю, что если вы не пред­почтёте покорность своему Господу, то да будете рабами мучителей». Сто­ронники Гази-Магомеда выступили против аварских ханов, требуя введе­ния мусульманских законов — шариа­та. В 1830 г. воины Гази-Магомеда оса­дили столицу Аварии Хунзах, но во главе её защитников встала прави­тельница Аварии ханша Паху-бике, принявшая непосредственное участие в сражении. Она размахивала саблей, то ободряя мужчин, то стыдя их, гово­рила, что прикажет надеть на них юбки, — и отбила нападение.