предгорий — в горы, а оттуда — к Черноморскому побережью. И вот, зажатые в урочище Кбаада, 21 мая 1864 г. горцы капитулировали. Су­хумский округ вошёл в состав Рос­сии. Это событие считается офи­циальным окончанием Кавказской войны, хотя отдельные вооружённые выступления горцев и вспыхивали время от времени вплоть до 1884 г. Сбылось предвидение А. С. Пуш­кина, писавшего в своей ранней романтической поэме «Кавказский пленник»:

...Кавказа гордые сыны,

Сражались, гибли вы ужасно;

Но не спасла вас наша кровь,

Ни очарованные брони, Ни горы, ни лихие кони,

Ни дикой вольности любовь!

ШАМИЛЬ.

«ПОД ТЕНЬЮ ШАШКИ»

(1797—1871)

По старинному горскому поверью, слабый, болезненный ребёнок ста­нет крепким и здоровым, если во­время переменить ему имя. Поэтому худому, слабому мальчику Али из аварского аула Гимры его отец Маго­мед Денгау дал новое имя — Шамиль. Это должно было обмануть злых ду­хов, которые могли вселиться в тело ребёнка. Мальчик вырос высоким, здоровым и сильным.

В детстве Шамиль избегал об­щества сверстников. Его больше привлекало общение с прекрасной природой «страны гор» — Дагестана. В горах он часто оставался на ночь, в то время как многие боялись появ­ляться в сумерках в скалистой глуши, населённой фантастическими суще­ствами. Молчаливый, мечтательный и своенравный подросток вызывал неприязнь молодых односельчан. У него был только один друг, старше на несколько лет, — Гази-Магомед, сын Исмаила. О нём даже Шамиль говорил: «Он молчалив, как камень». Друзья жили в Гимрах через два дома друг от друга и были неразлучны. Гази-Магомед готовил себя к духов­ной карьере, долгие часы проводил за молитвой. Шамиль же, хотя и на­чал читать Коран в шесть лет, внача­ле стремился прежде всего к физиче­скому совершенству. Он научился бороться, бегать, прыгать и плавать лучше всех. Даже среди наездников Дагестана, чьё мастерство не знает равных, Шамиль стал одним из ис­куснейших. Его умение владеть шаш­кой и на всём скаку попадать в цель с первого выстрела поражало совре­менников.

Упорное стремление Гази-Магомеда к духовному совершенству заставило и Шамиля заинтересовать­ся учёбой. Он захотел стать первым учеником знаменитого муллы Джамалутдина из Кази-Кумуха. Для этого

Н. Сверчков. Портрет Шамиля.

пришлось вслед за Гази-Магомедом отправиться в аул Унцукуль и там углублённо изучать арабский язык, логику, риторику, арабскую лите­ратуру, философию, теологию. Мо­литвы и занятия наукой иногда пре­рывались участием молодых людей в боевых схватках с русскими отря­дами генерала Алексея Петровича Ермолова. Это были первые спо­лохи разгоравшейся Кавказской войны. Когда Шамиль освоил зако­новедение и суфизм — сложное ре­лигиозное учение, последователи которого стремились к непосредст­венному общению с Богом, — Джамалутдин признал его своим луч­шим учеником.

Постепенно религиозные убеж­дения Гази-Магомеда, а под его влия­нием и Шамиля привели обоих к принятию особого мусульманского учения -- мюридизма, ставившего духовное совершенствование пра­воверных мусульман в зависимость от неукоснительного исполнения ими исламского кодекса нравствен­ных законов — шариата, а также от непосредственного участия мюри­дов в священной войне против «не­верных» — газавате.

«Аварские ханы не хотят призна­вать законы шариата. Значит, необхо­димо лишить их власти над правоверными Дагестана», — решили Шамиль и Гази-Магомед. «Христианский рус­ский царь хочет владеть правоверны­ми, как владеет своими мужиками, — рассуждали далее друзья, — значит, нужно и с ним вести войну за свобо­ду». И оба твердили стихи: «Рай есть под тенью шашки, убитый в войне против неверных есть живой, и будет он жить в раю, а кто будет бежать — тот есть ничтожный человек, и буду­щая его жизнь есть ад».