(Из сочинений князя М. М. Щербатова.)

годы (1759—1760 гг.) в единствен­ном тогда научно-популярном журнале России «Ежемесячные со­чинения» появляются первые ли­тературные опыты М. М. Щербато­ва — переводы и «нравоучительные рассуждения» о том, как сохранять спокойствие и довольство в жизни. В 1761 г, князь стал поручиком, од­нако в военных действиях никогда не участвовал и от карьеры офице­ра отказался: без всяких видимых причин в 29 лет он вышел в отстав­ку сразу после объявления мани­феста «О вольности дворянской» 1762 г. (согласно которому госу­дарственная служба перестала быть обязанностью для дворян) и уехал в свои ярославские имения.

Щербатов-помещик стремился быть хозяином рачительным, тре­бовательным и справедливым. В ин­струкции своим приказчикам он предписывал выплачивать все «госу­даревы подати» немедленно и стро­го следить за поведением крестьян: чтобы они вином не торговали, не поддерживали компанию с «воров­скими людьми», не держали у себя «беглых и безпашпортных». В той же инструкции указывалось, как надо косить, сеять и боронить, сколько и куда возить навоза, в какое время и чем кормить собак.

Князь регламентировал всё при­надлежащее ему большое хозяйство и старался повысить его доходность. Он приобрёл породистых англий­ских овец и требовал содержать их строго по правилам, завёл у себя ле­сопилку для торговли тёсом, а муку с собственной мельницы с выгодой продавал в столице.

Честолюбие, эрудиция и опыт практической деятельности хозяи­на-помещика помогли Щербатову в государственной и общественной деятельности, к которой он вернул­ся в марте 1767 г., когда был избран депутатом от ярославского дворян­ства в Комиссию по сочинению нового Уложения (свода законов). Тогда же князь поступил на придвор­ную службу.

«Кто же в гибели твоей, Россия, тебе руку помощи подал? То верные твои чада, древние российские дво­ряне! Они, оставя всё и жертвуя свою жизнь, они тебя от чуждого ига освободили, они тебе прежнюю вольность приобрели!» — так на заседаниях Уложенной комиссии Щербатов отстаивал свои главные принципы: родовитое русское дво­рянство оказало огромные услуги отечеству, кровью заслужило свои привилегии, на которые никто не вправе посягать.

Только дворяне, по его мне­нию, являются «природными владе­телями» земли и деревень с крестья­нами, которыми они, «как детьми своими», управляют. При этом дво­ряне могут и должны владеть заво­дами, вести торговлю и поощрять к этому своих крестьян. Крепостные,

222

как искренне полагал князь, «суть равные создания», и именно по­этому считал недопустимым, чтобы крестьянами владели купцы и фаб­риканты (т. е. люди низкого проис­хождения, ничем не отличающиеся от крестьян) как «недавно равные» им. До конца своих дней Щербатов последовательно доказывал, что кре­стьянам в принципе нельзя дать свободы: они не могут владеть соб­ственностью — ибо немедленно ра­зорятся, не могут обращаться с жа­лобами в суд — ибо побегут туда «целыми деревнями» при любом по­воде и, в конце концов, просто раз­бегутся, отчего обезлюдеет «центр империи». Щербатов отчётливо по­нимал: крепостное право есть осно­ва государственного строя России и «всякое расторжение сей связи угро­жает падением государству». Любые эксперименты в этой сфере, преду­преждал Щербатов, не допустимы; получившего даже относительную свободу человека уже невозможно закрепостить, и «единое сие имя сво­боды» может произвести «умство­вания неподданства, до самой край­ности доведённого».

Другую опасность для государст­ва князь видел в «оподдении» дворян­ства — проникновении в его ряды выходцев из купечества и других со­словий. Щербатов неустанно крити­ковал одно из главных преобразова­ний Петра I — «Табель о рангах», а также право получения дворянского звания на государственной службе по выслуге соответствующего чина. Толь­ко настоящее дворянство, как указы­вал публицист, отличается «доброде­телью» — высшими нравственными качествами; люди низшего состояния приносят в его среду «ту подлость, то пронырство, то корыстолюбие, с коим родилися, в коем воспитаны, в коем упражнялись... да и старое дворянство тем заразили».