Одновременно Михаил Михай­лович состоял на службе в Министер­стве внутренних дел статс-секретарём В. П. Кочубея, приближённого самого царя. В 1802—1804 гг. Сперанский подготовил несколько собственных политических записок — «О корен­ных законах государства», «О посте­пенности усовершения общественно­го», «О силе общего мнения», «Ещё нечто о свободе и рабстве», «Записку об устройстве судебных и правитель­ственных учреждений в России». В этих документах он впервые изложил свои взгляды на состояние государст­венного аппарата России и обосновал необходимость реформ в стране.

Сторонник конституционного строя, Сперанский был убеждён, что новые права обществу обязана даро­вать власть. Обществу, разделённому на сословия, права и обязанности которых установлены законом, не­обходимы гражданское и уголовное право, публичное ведение судебных дел, свобода печати. Большое значе­ние придавал Сперанский воспитанию общественного мнения, ко­торое следует формировать с по­мощью прессы. Редакторы должны целенаправленно заказывать и пуб­ликовать статьи, которые склоняли бы общество на сторону правитель­ства. Вместе с тем Сперанский по­лагал, что Россия ещё не готовое ооо и не готова конституционному строю, что начи­нать преобразования необходимо с реорганизации государственного аппарата.

И тем не менее до 1806 г. Спе­ранский оставался в тени. У него не было врагов. Его простонародное происхождение не вызывало раздра­жения в высшем свете, а выдающиеся способности и обширные познания не служили причиной зависти. Может быть, потому, что в то время его дея­тельность не затрагивала ничьих ин­тересов? Общество видело в нём вос­ходящую звезду на политическом небосклоне России. Ему даже посвя­щали стихи.

Но в 1806 г. произошло событие, которое повлекло за собой головокру­жительный взлёт карьеры Михаила Михайловича... и одновременно стало первым шагом к его падению с высот политического Олимпа. Именно в этом году министр внутренних дел Кочубей начал посылать своего статс-секретаря с докладами к императору. И Александр быстро оценил Сперан­ского. Не связанный родством с при­дворными кругами, не втянутый в дворцовые интриги, талантливый ад­министратор — такой человек был весьма полезен императору. К тому времени государь уже охладел к «мо­лодым друзьям», и они, получая раз­личные назначения, один за другим покидали столицу. Да и русское обще­ство постепенно разочаровывалось в императоре, на которого возлагалось столько надежд.

257

церквей называли Бонапарта «тва­рью, сожжённой собственной сове­стью, от которой и благость Божия отступила». В обществе открыто го­ворили о необходимости смены правления. Александру напоминали о страшном конце его отца. Роковую роль в судьбе Павла I сыграл имен­но его союз с Бонапартом, тогда пер­вым консулом Франции.