Последнее целиком относится к судьбе Михаила Михайловича Сперанского» — так писал историк С. А. Чибиряев.

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Сперанский родился в семье бедно­го сельского священника — из тех, кого называли «священниками-зем­ледельцами». Казалось бы, всё пред­вещало, что мальчик повторит путь отца: среда низшего духовенства, в которой он рос, благочестие люби­мой матери, которую за это почи­тали в деревне, истовая религиозность бабушки — одно из самых сильных впечатлений детства. Еже­дневно Миша читал Апостол и Ча­сослов (богослужебные книги) в церкви вместо пономаря и в семь лет поступил во Владимирскую ду­ховную семинарию.

Однако уже в этом учебном заве­дении у мальчика проявляются черты натуры необычайной. Блестящие спо­собности. Страстная любовь к чтению и размышлениям не только об узнан­ном из книг, но и увиденном им са­мим, о людях, особенностях их пове­дения. Самостоятельность и твёрдость характера, которые помогли ему отка­заться от принятых в среде семи­наристов любых развлечений и со­средоточиться на интеллектуальных занятиях. И наконец, ярко выражен­ное умение ладить со всеми и нра­виться всем, добродушие, скромность. В дальнейшем изучение людских душ превратится для Сперанского в из­любленное занятие, он станет ве­ликим знатоком психологии. Это по­может ему достичь успеха в самых, казалось бы, проигрышных ситуациях.

Осенью 1788 г. он как один из лучших учеников был направлен в только что созданную Александро-Невскую семинарию в Петербурге.

254

Чрезвычайно напряжённая про­грамма занятий, суровое монаше­ское воспитание вырабатывали у семинаристов способность к дли­тельному и продуктивному умствен­ному труду. Подготовка сочинений на разнообразные темы приучала их логично и свободно выражать мысли на бумаге. Среди самых спо­собных учащихся необычайно ода­рённый Сперанский выдвигается на первое место.

Он много времени отдаёт за­нятиям философией, изучая труды Декарта, Руссо, Локка, Лейбница. В своих первых философских произ­ведениях он обличает произвол и деспотизм, призывает уважать чело­веческое достоинство и гражданские права русского человека. Выдаю­щийся ум и независимость суждений проявляются и в ученических пропо­ведях Сперанского. Живые, блещу­щие оригинальностью мысли, обле­чённые в великолепную форму, они увлекают всех его слушателей.

В сентябре 1791 г. он произнёс в Александро-Невской лавре не­обычное наставление. Речь его со­держала обращение к государю с предостережением: «Если ты не бу­дешь на троне человек, если сердце твоё не познает обязательств чело­века... если твои знания будут толь­ко пролагать пути твоему властолю­бию, если ты употребишь их только к тому, чтобы искуснее позлатить цепи рабства, чтобы неприметнее положить их на человека... тогда... ты будешь только — счастливый злодей... поздняя история чёрной кистью прибавит, что ты был тиран своего отечества».

Подобная проповедь была со­всем не в характере семинаристов, которых воспитывали в духе покор­ности, раболепного страха перед каждым, кто стоял на более высокой ступени иерархической лестницы. Биографы Сперанского объясняют его столь необычный поступок тем, что в духовном отношении он к тому времени вполне сформировал­ся, и это защищало его от неблаго­приятного влияния морального кли­мата семинарии. Внутренне он был вполне свободен.

После окончания курса в 1792 г. митрополит Санкт-Петербургский Гавриил оставил Сперанского пре­подавателем математики в той же семинарии. Затем к математике при­бавились физика, красноречие, фи­лософия.