Корпус Остермана выстоял. Поз­же он был сменён свежими частями генерала Коновницына и кавалерий­ским корпусом генерала Уварова. 1-я армия продолжила отступление к Смоленску, чтобы соединиться с Баг­ратионом.

Тяжёлые бои вёл и корпус гене­рала Витгенштейна, прикрывавший Санкт-Петербург. На всю Россию прославился подвиг командира кор­пусного авангарда генерала Якова Петровича Кульнева (1763—1812). У селения Клястицы его отряд впервые с начала войны опрокинул и прину­дил к отступлению превосходящие силы французов во главе с марша­лом Удино. Отойдя за речку Нищу, французы подожгли за собой мост, но солдаты Кульнева бросились в атаку по уже горевшим, готовым в любую секунду обрушиться доскам. Преследование было успешным, в плен попало несколько сотен чело­век и личный обоз маршала Удино. Однако победа была омрачена пе­чальным известием. Сам генерал Кульнев, увлёкшись погоней, был ок­ружён и погиб в жарком бою...

Д. Доу. Портрет Я. П. Кульнева.

276

Русская армия отступала. Но На­полеон, всё дальше и дальше продви­гавшийся в глубь России, не видел близкой победы. После каждого боя, каждой стычки он спрашивал: «Где пленные?». Пленных не было.

В населённых пунктах, откуда ушла русская армия, французы не могли найти себе пропитания. По­рой их встречали города, в которых не было ни одной живой души: мир­ные жители уходили вслед за ар­мией, бросая дома и имущество. Повсюду Наполеон вынужден был оставлять гарнизоны, опасаясь пар­тизанской войны. Великая армия редела с каждым днём. Начался па­дёж лошадей, их уже не хватало на то, чтобы тащить пушки. План вой­ны Барклая-де-Толли постепенно приносил результаты. Но наполео­новская армия по-прежнему была грозной силой. Она приближалась к Смоленску, городу, который называ­ли «ключом к России».

СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ

22 июля 1-я и 2-я русские армии со­единились. Солдаты русской армии с восторгом приветствовали генера­лов Барклая и Багратиона, которые, невзирая на разногласия между со­бой, вместе объехали строй. Все были убеждены, что война теперь должна пойти по-другому, что отсту­пление закончится. Под давлением таких настроений даже осторожный Барклай вопреки собственным убеж­дениям допускал возможность более решительных действий.

Скоро выяснилось, что это не­возможно. У Наполеона под Смолен­ском было сосредоточено 250 тыс. человек, тогда как в обеих рус­ских армиях насчитывалось только 120 тыс. солдат. Наполеон решил стремительным манёвром прибли­зиться к Смоленску, занять его и та­ким образом отрезать русским вой­скам путь отступления к Москве.

И действительно, французам удалось на некоторое время опе­редить полки Багратиона и Барклая. Дорогу на Смоленск прикрывала 27-я пехотная дивизия генерала

Дмитрия Петровича Неверовского (1771 —1813), состоявшая в основ­ном из новобранцев, не умевших как следует обращаться с оружием. Казалось, что эта преграда будет легко преодолена Великой армией,

«ВЕРНОСТЬ И ТЕРПЕНИЕ»

Родовой герб генерала Михаила Богдановича Барклая-де-Толли (1761—1818) украшал девиз «Верность и терпение». Ничто не отра­жает характер и судьбу выдающегося русского полководца лучше, чем этот девиз. А жизнь у генерала Барклая была нелёгкой.

Далёкие его предки были небогатыми шотландскими дворяна­ми. Один из них в XVII в. поселился в Риге, которая тогда принадле­жала Швеции. После Северной войны члены рода Барклаев стали рус­скими подданными. Отец Михаила Богдановича служил в русской армии и вышел в отставку в звании поручика. Сын добился куда более значительных успехов. Правда, для этого ему пришлось приложить немало усилий — у него не было ни богатства, ни знатности, ни зем­ли, ни крестьян. Большую часть жизни Барклай-ле-Толли жил на очень скромное жалованье. «До возвышения в чины имел состояние огра­ниченное, скорее даже скудное», — вспоминал о Барклае генерал Алексей Ермолов, хорошо знавший его.