В. Верещагин. Конец Бородинского боя.

283

Памятники

на Бородинском

поле.

НАПОЛЕОН ЗАНИМАЕТ МОСКВУ. ТАРУТИНСКИЙ МАНЁВР

Русская армия, оставив Бородино, отходила к Москве. За ней медленно двигались полки Наполеона. 1 сен­тября русские войска расположи­лись в предместьях Москвы, около деревни Фили. Здесь главнокоман­дующий Кутузов должен был решить: оборонять Москву или отступить.

Казалось, всё требовало оборо­ны древней столицы. Солдаты да и сами москвичи были готовы скорее умереть, чем пустить неприятеля в город. Потеря Москвы могла подо­рвать дух русской армии, отрица­тельно сказаться на дисциплине, по-

родить пораженческие настроения. Защищать Москву требовали Алек­сандр I и многие генералы. Кутузов понимал, что его могут обвинить в сдаче Москвы и изгнать из армии.

С военной точки зрения обо­рона Москвы была невозможна. Во-первых, под Москвой не было удоб­ной для обороны позиции. Во-вторых, русская армия не получила свежих подкреплений после кровопролит­ного Бородинского сражения. Таким образом, под Москвой для русских могло бы повториться Аустерлицкое поражение. Русской армии требова­лось время, в течение которого мож­но было бы подтянуть резервы. Полу­чить это время можно было, сдав Москву вопреки желанию царя, на­строению армии и народа. Кутузову предстояло принять тяжёлое решение, и он созвал военный совет, в котором приняли участие самые опытные рус­ские генералы: Барклай-де--Толли, Беннигсен, Дохауров, Уваров, Остерман-Толстой, Коновницын, Раевский и Ермолов.

Барклай-де-Толли, объехавший, несмотря на мучившую его лихорад­ку, предполагаемую позицию, заявил, что она совершенно не приспособле­на к обороне, и предложил немедлен­но отступать по дороге на Владимир и Нижний Новгород. Барклай имел в виду таким образом сохранить связи с Петербургом и другими областями России. В этом случае Наполеону от­крывалась дорога на Тулу и Брянск,

«Кутузовская изба»

в Филях,

где происходил

военный совет,

на котором решалась

судьба Москвы.

284

где были главные военные заводы России, и Калугу, где находились запа­сы продовольствия и боеприпасов. Наполеон сохранил бы связь со свои­ми резервами на западе. Главные силы русской армии были бы отрезаны от войск Александра Петровича Тормасова и Павла Васильевича Чичагова, воевавшими на юго-западе России.

Генералы Беннигсен, Коновницын и Ермолов высказались за то, чтобы дать бой Наполеону. Но когда Кутузов спросил их, уверены ли они в успехе, ответом было молчание. Ге­нералы Дохтуров, Раевский, Уваров и Остерман-Толстой предложили от­ступать. Выслушав мнения генералов, Кутузов заявил: «С потерею Мо­сквы не потеряна Россия. Первою обязанностью поставляю сохранить армию и сблизиться с войсками, иду­щими к нам на подкрепление. Самим уступлением Москвы приготовим мы гибель неприятелю. Из Москвы я на­мерен идти по Рязанской дороге. Знаю, ответственность обрушится на меня. Но жертвую собой для блага отечества. Приказываю отступать».

Печальная весть о решении Ку­тузова сдать Москву разнеслась по всей России. Многие не поняли за­мысла полководца и гневно осужда­ли его. Царь потребовал объяснений от главнокомандующего. Тяжелора­неный генерал Багратион, эвакуиро­ванный во Владимирскую губернию, узнав о сдаче Москвы, не пережил этого страшного для него известия. Но старый, умудренный опытом пол­ководец, Кутузов был уверен в пра­вильности своего решения.

Почему Кутузов приказал отсту­пать по Рязанской дороге? Ведь та­ким образом он оставлял открытыми все важнейшие направления: на Пе­тербург, Брянск, Калугу и Тулу. В действительности Кутузов и не соби­рался идти на Рязань. Он задумал об­манный манёвр. Пройдя некоторое расстояние по Рязанской дороге, русская армия по приказу Кутузова незаметно повернула на запад, на Калужскую дорогу, и расположилась лагерем у села Тарутино. Командир французского авангарда маршал Мюрат, который должен был следить за передвижением русской армии, не заметил этого манёвра. Он принял небольшой казачий отряд полковни­ка Ефремова, продолжавший движе­ние на Рязань специально для того, чтобы ввести французов в заблужде­ние, за арьергард русской армии. Когда ошибка Мюрата выяснилась, драгоценное время было потеряно, и Кутузов сумел благополучно отойти. В это время Наполеон с главны­ми силами французской армии вошёл в Москву и поселился в Кремле. Он долго ждал делегацию «бояр», которые принесли бы ему ключи от города, как это много раз было в захваченных им городах. Ключей от Москвы Наполеон не получил. Почти всё население предпочло покинуть город вслед за армией, но не остаться под властью оккупантов. Оставались только боль­ные, раненые и те, у кого не было воз­можности уехать. На следующий день после вступления французских войск в Москве начались сильные пожары, быстро переросшие в настоящую ка­тастрофу. В наше время трудно окон­чательно определить причину пожара в Москве. Французы обвиняли в этом русских, остававшихся в городе. Ут­верждалось, что французским солда­там удалось задержать нескольких «поджигателей», имевших письмен­ные предписания от губернатора Мо­сквы Фёдора Васильевича Ростопчина (1763—1826). Российские историки войны 1812 года склонны обвинять французских солдат, грабивших и ра­зорявших захваченный город.