Не выдержав такой планомерной осады, Бухарин, Рыков и Томский в январе 1929 г. подали заявления об отставке с зани­маемых постов и постарались письменно «объясниться», изло­жить свои взгляды (см. ст. «Николай Бухарин»), Выступая на По­литбюро, Сталин наконец-то мог объявить: «Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы Бухарина в составе Бухарина, Томского, Рыкова».

Теперь от «лидеров правого уклона» требовали уже призна­ния своих ошибок, полного отречения от собственных взглядов и покаяния. В ноябре 1929 г. Бухарин, Рыков и Томский написа­ли в ЦК: «В этом споре оказались правы партия и её ЦК. Наши взгляды оказались ошибочными».

На XVI съезде в июне 1930 г. не было уже ни одного оппо­зиционного делегата, но делегаты продолжали требовать новых покаяний от бывшей «правой оппозиции». Томский восклицал на съезде; «Трудновато быть в роли непрерывно кающегося че­ловека. У некоторых товарищей есть такие настроения: кайся, кайся без конца и только кайся... Дайте же немного поработать»,

Позднее критика бывших «правых» постепенно улеглась, и они продолжали занимать ответственные посты. Но их былое влияние в партии было почти сведено на нет.

«СЪЕЗД ПОБЕДИТЕЛЕЙ»

В январе 1934 г. открылся XVII съезд партии. «XVII съезд вошёл в историю как „съезд победителей"», — говорилось в «Кратком кур­се истории ВКП(б)».

Его можно назвать и последним съездом «старых больше­виков». Выступая на съезде, Сталин пообещал им, что эпоха «борьбы с оппозициями» миновала: «Если на XV съезде прихо­дилось ещё вести борьбу с известными антиленинскими группи­ровками, а на XVI съезде — добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде — и доказывать нечего, да пожалуй, и бить некого». Делегаты встретили эти слова аплодис­ментами.

На съезде было позволено выступить бывшим лидерам «троцкистов» и бухаринцев. Зиновьев (возвращённый из ссылки и вторично восстановленный в партии) говорил о «триумфе» Сталина и называл его речь «шедевром». Вернувшийся из ссылки вместе с ним Каменев заявил: «Та эпоха, в которую мы живём, вой­дёт в историю — это несомненно — как эпоха Сталина. На каж­дом из нас лежит обязанность всеми мерами, всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию этого ав­торитета».

Весь съезд прошёл в обстановке полного единодушия и вос­хваления Сталина. Но в конце съезда случилось совершенно не­ожиданное. При тайных выборах Центрального Комитета око­ло четверти голосовавших делегатов — 292 из 1225, — не сгова­риваясь, подали голоса против Сталина.

Результаты голосования решили не оглашать. Официально

358

объявили, что И. Сталин получил шесть голосов «против», столь­ко же, сколько и С. Киров.

XVII съезд показал, что в рядах партии сохраняется проти­востояние двух сил. С одной стороны, «идейная» прослойка партии, в основном «старая партийная гвардия». С другой — «пар­тийные чиновники», вступившие в партию уже после граждан­ской войны, просто с целью обеспечить себе благополучную и обеспеченную жизнь.

Новая оппозиция была тем более опасна, что была тайной и внешне ничем не обозначала себя. Сталин назвал таких скры­тых оппозиционеров «двурушниками». Под подозрением оказа­лась практически вся «идейная» часть партии, в том числе и сто­ронники режима по убеждению (а не по должности). Чтобы обес­печить устойчивость режима, требовалось устранить почти це­ликом всю «идейную» часть партии, в первую очередь — «старых большевиков». В одной из прочитанных книг Сталин подчерк­нул слова Чингис-хана: «Смерть побеждённых нужна для спокой­ствия победителей».