Вину сняли примерно с 1,5 млн. человек, арестованных в 30-е гг. и позднее. Большую часть из них реабилитировали по­смертно.

Реабилитация не коснулась «раскулаченных», осуждённых по «шахтинскому делу» и т. п. Не сняли вину с Григория Зиновь­ева, Льва Каменева, Николая Бухарина и др. (см. ст. «Партия боль­шевиков в 20—30-е годы»).

Историк Рой Медведев писал: «Жена Н. Крестинского в те­чение семи лет после XX съезда добивалась реабилитации сво­его мужа, проходившего по процессу вместе с Бухариным. Когда ей наконец сообщили, что её муж реабилитирован и восстанов­лен в партии, она умерла от инфаркта, упав на пол рядом с теле­фонным аппаратом».

580

XX СЪЕЗД ПАРТИИ

Чтобы исключить в будущем массовые «чистки», недостаточно было просто освободить тех, кто был прежде арестован. Требо­валось и политически осудить подобные меры.

Такое осуждение готовилось постепенно. В печати появи­лось выражение «культ личности». Газеты писали, как Ленин и Сталин всегда выступали против «культа личности». Имя Стали­на в печати встречалось всё реже.

14 февраля 1956 г. открылся XX съезд КПСС, первый после смерти Сталина. Было ясно, что это наиболее удобный момент для его прямого осуждения.

Высшие руководители понимали, что это неизбежно бросит тень на них самих. Одним из главных доводов за осуждение Ста­лина, по словам Н. Хрущёва, стал такой: «Если ошибки и недос­татки, которые имели место в период культа личности Сталина, не вскрыть и не осудить, то значит одобрить, узаконить их на бу­дущее».

Кроме того, бывшие соратники Сталина опасались, как вы­разился Анастас Микоян, «раскачивания стихии». Если осужде­ние прежних «чисток» пойдёт без их участия, оно обратится про­тив них. Позднее Н. Хрущёв писал: «Если бы мы не разоблачили Сталина, то у нас, возможно, были бы более острые события, чем в Чехословакии» (в 1968 г.).

В речи на съезде А. Микоян заявил: «В течение примерно двадцати лет у нас фактически не было коллективного руковод­ства, процветал культ личности».

Утреннее заседание 25 февраля, в последний день съезда, было закрытым. На нём отсутствовали журналисты и гости. С большим докладом «О культе личности и его последствиях»

Зал заседаний XX съезда КПСС.

Н. Хрущёв беседует с Г. Жуковым в перерывах между заседаниями XX съезда КПСС. Фото Д. Бальтерманца.

Выступление Н. Хрущёва на XX съезде КПСС.

581

«ДЕЛО ПАСТЕРНАКА»

В ноябре 1957 г. в Италии был напеча­тан новый роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Писатель надеялся, что одновременно роман напечатают и в Советском Союзе. Но здесь его выход задержался по цензурным причинам.

23 октября 1958 г. было объявлено о присуждении Б. Пастернаку Нобелев­ской премии по литературе. Он тут же послал в Стокгольм телеграмму: «Бес­конечно благодарен, тронут, горд, удивлён, смущён». Но на родине при­суждение Нобелевской премии Пас­тернаку вызвало совсем иной отклик. Уже на следующий день редакция «Но­вого мира» во главе с А. Твардовским подписала письмо, где выражала пи­сателю «презрение» за его «постыд­ную, антипатриотическую» книгу.

«Литературная газета» писала 25 октяб­ря: «Пастернак получил „тридцать среб­реников", для чего использована Нобе­левская премия. Он награждён за то, что согласился исполнить роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропа­ганды. Наживку заменят новой, как только она протухнет. Бесславный ко­нец ждёт и воскресшего Иуду, доктора Живаго, и его автора, уделом которого будет народное презрение». 27 октяб­ря состоялось обсуждение «дела Пас­тернака» в Союзе писателей. На это со­брание он не пошёл, а только направил туда письмо: «Я не ожидаю от вас спра­ведливости. Я вас заранее прощаю. Но не торопитесь. Это не прибавит вам ни счастья, ни славы». Ни один из писате­лей не выступил в его защиту. Он был исключён из Союза писателей. О Пас­тернаке и его романе с осуждением пи­сала вся советская печать. В ней появи­лись стихи М. Балыкина и А. Семёнова: