В программе организации говорилось о преобразовании СССР в православное русское государство. Так, высшей властью должен был стать Верховный собор, состоящий из церковной ие­рархии и пожизненно избранных «выдающихся представителей нации». Советская печать о ВСХСОНе ничего не сообщала, толь­ко в 1976 г. в газете «Неделя» промелькнула информация о «не­существующей организации ВСХСОН».

После ареста в лагерях и тюрьмах участники ВСХСОНа встретились с украинскими и прибалтийскими националистами. В спорах с ними они по-новому осмыслили свои идеи нацио­нального и православного государства. Выйдя на свободу в 1974 г., один из членов этой организации, писатель Леонид Бо­родин, заявил, что сейчас уже ни один из членов союза не при­нимает полностью его первоначальную программу.

Символом нового этапа в развитии русского национально-

616

го движения стал самиздатовский журнал «Вече». Этот объёмный машинописный журнал открыто выходил в течение почти четы­рёх лет, с января 1971 г. (увидели свет десять номеров). Его глав­ным редактором стал историк Владимир Осипов, в своё время осуждённый за чтения у памятника Маяковскому.

Основной задачей журнала он считал «продолжение путе­водной линии славянофилов и Достоевского». «Лично я не при­надлежу к „демократам", — признавался он, — но отношусь с большим уважением к лучшим, искреннейшим из них». Не отвер­гая защиты прав человека, он подчёркивал, что «проблема граж­данских прав в СССР менее важна, чем проблема умирающей рус­ской нации». «Вече», а позднее журнал «Земля» стали трибуной для различных направлений русского национального движения. Издание этих журналов прекратилось, когда в декабре 1974 г. Владимира Осипова арестовали, а затем осудили на восемь лет заключения.

ПОМИЛОВАНИЕ 1987 ГОДА

В феврале 1986 г. Михаил Горбачёв заявил: «Насчёт политзаклю­чённых. У нас их нет. За убеждения у нас не судят. Но всякое го­сударство должно защищать себя от тех, кто покушается на него, призывает к его подрыву или уничтожению, кто, наконец, шпио­нит в пользу иностранных разведок. В СССР за все виды такого рода преступлений отбывают наказание немногим более двух­сот человек». Как и другие советские лидеры, Горбачёв отрицал наличие политзаключённых. Но приведение каких-то цифр, раз­говор на эту тему были уже сдвигом с прежней позиции.

4 августа 1986 г. находившийся в Чистопольской тюрьме диссидент Анатолий Марченко объявил голодовку. Он потребо­вал освобождения всех политзаключённых. Ю. Орлов замечал о поступке Марченко: «Его могла остановить только амнистия или смерть, мы знали это. Этот человек, если сказал — сделает, сколь­ко бы власти ни повторяли: „Умирай! В СССР нет политических заключённых!"».

9 декабря 48-летний Анатолий Марченко скончался. На во­прос его жены Ларисы Богораз, голодал ли он до конца, тюрем­ное начальство туманно ответило: «То голодал, то нет». Видимо, смерть Марченко ускорила дальнейшие события. Спустя неделю из ссылки разрешили возвратиться академику А. Сахарову (см. ст. «Андрей Сахаров»).

После этого началось постепенное освобождение политза­ключённых. Их освобождали не по амнистии, а каждого отдель­но, требуя прошения о помиловании. Не все соглашались его написать, понимая это как признание вины.

Политическая ссыльная Татьяна Великанова вспоминала: «В январе — феврале 87-го года меня дважды вызывал областной прокурор. Хотел, чтобы я написала просьбу об освобождении. «Пишите, — говорит, — что убеждений своих не изменили, со­ветских законов не нарушали и впредь не намерены». Огорчила