В 1961 г. после двухлетнего перерыва СССР решил возобновить ядерные ис­пытания. 10 июля на встрече Никиты Хрущёва с учёными А. Сахаров пере­дал ему записку с возражениями. «Не считаете ли Вы, — писал он, — что во­зобновление испытаний нанесёт труд­но исправимый ущерб всему делу раз­оружения и обеспечения мира во всём мире?» В ответ на это Н. Хрущёв про­изнёс целую получасовую речь. «Хрущёв взял в руки бокал с вином, как бы собираясь произнести тост, — вспоми­нал Сахаров. — Но он тут же поставил бокал и стал говорить о моей запис­ке — сначала спокойно, но потом всё более и более возбуждаясь; лицо его покраснело. „Сахаров от техники пе­реходит к политике. Тут он лезет не в своё дело. Сахаров, не пытайтесь дик­товать нам, политикам, что нам делать. Я был бы последний слюнтяй, а не пред­седатель Совета Министров, если бы слушался таких, как Сахаров!"»

Летом 1962 г. Сахаров выдвинул дру­гую идею, имевшую больший успех. Первым в Советском Союзе он пред­ложил запретить ядерные испытания — но не всюду, а только в атмосфере, воде и космосе (под землёй взрывы могли продолжаться). Уже через год такой договор между правительствами был заключён (правда, его не подписа­ли Франция и Китай).

619

ГОРЬКОВСКАЯ ССЫЛКА АКАДЕМИКА САХАРОВА

В течение всей горьковской ссылки у дверей квартиры Сахарова находился постоянный милицейский пост. Вся почта академика проверялась. Однаж­ды чекисты своеобразно «пошутили»: из присланного Сахарову письма на стол высыпались 15 живых тараканов...

И в ссылке А. Сахаров продолжал вы­ступать в защиту политзаключённых. Летом 1980 г. он направил письмо Л. Брежневу об Афганской войне. «По­гибли и искалечены тысячи советских людей и десятки тысяч афганцев. Бо­лее миллиона афганцев стали бежен­цами. Особенно зловещи сообщения о бомбёжках деревень, оказывающих по­мощь партизанам», — писал академик.

В июле 1983 г. к Сахарову домой не­ожиданно пришёл Николай Яковлев, автор книги «ЦРУ против СССР». В этой книге среди прочего говорилось: «Боннэр в качестве методы убеждения супруга взяла в обычай бить его чем попало». Н. Яковлев сказал, что хочет взять у академика интервью, предло­жил надписать свои книги. Сахаров от­ветил ему: «Не надо, не те у нас взаи­моотношения. В XIX веке я должен бы был вызвать Вас на дуэль. Почему Вы пишете, что моя жена меня избивает и учит сквернословию? Вы что, видели на мне следы побоев или слышите от меня ругательства? Правда, в отношении Вас мне очень хочется изменить своим пра­вилам». Яковлев отвечал: «Вы можете подать на меня в суд. Суд разберёт­ся». — «Я не верю в объективность суда в этом деле, я просто дам Вам пощёчину». Сахаров вспоминал: «Он вскочил и успел пригнуться, закрыв щёку, но я всё же вторым ударом левой руки дос­тал пальцами до его пухлой щеки».

В ссылке Сахаров трижды объявлял го­лодовки в защиту своих близких. В частности, он добивался поездки сво­ей жены за границу для лечения (в ав­густе 1984 г. её присудили к пяти го­дам ссылки). Всего он голодал 201 день. Каждый раз после объявления голодов­ки Сахарова силой забирали в больни­цу и принудительно кормили. Так, в полной изоляции, он провёл 294 дня своей ссылки.

поздравил всех, а Сахарова, «который особенно отличился», по­просил от его имени обнять и поцеловать.

Много позже коллега спросил А. Сахарова, не страдает ли он «комплексом Изерли». (Американский полковник Клод Изерли, сбросивший бомбу на Хиросиму, лишился рассудка от рас­каяния.) «Конечно нет», — спокойно ответил Сахаров. Незадолго до смерти он повторял: «Наша работа была исторически оправ­дана, несмотря на то что мы давали оружие в руки Сталину — Бе­рия». Он считал, что «равновесие страха» помогло спасти мир от новой мировой войны.