Покушение назначили на 2 февраля 1905 г., когда великий князь должен был выехать в Большой театр. Главным исполнителем избра­ли Ивана Каляева. Однако события приняли со­вершенно неожиданный оборот. Увидев карету великого князя, Каляев бросился к ней и поднял для броска бомбу, но вдруг заметил, что князь не один... С ним ехали двое детей его брата — мальчик и девочка, а также его супруга великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Каляев не стал бросать снаряд и подошёл к товарищам. «Я ду­маю, что поступил правильно, — с глубоким волнением сказал он, — разве можно убить де­тей?» Несмотря на то что отсрочка подвергала террористов новому риску, они одобрили по­ступок Каляева.

Два дня спустя, 4 февраля, у Никольских во­рот покушение состоялось. Бомбу в карету бро­сил Иван Каляев. Карету и самого князя разорва­ло на части. Кучер Андрей Рудинкин получил тя­жёлые ранения, от которых через три дня скон­чался. Неприязнь к генерал-губернатору среди населения была настолько сильна, что никто из сбежавшихся людей даже не снял шапку. Со­гласно донесению сотрудника полиции, кто-то заметил: «Молодцы ребята, никого стороннего даже и не оцарапали, чего зря людей губить». К

ЕЛИЗАВЕТА ФЕДОРОВНА

Елизавета Фёдоровна, принцесса Гессен-Дармштадтская, приходилась род­ной сестрой императрице Александре Фёдоровне. В 1884 г. 20-летняя прин­цесса стала супругой великого князя Сергея Александровича. Она была женщиной искренне и глубоко верую­щей, много сил отдавала благотвори­тельности. Во время войны с Японией великая княгиня ежедневно посещала раненых в госпиталях. Кроме того, она на свои деньги отправила на фронт несколько санитарных поездов.

В 1905 г. взрыв бомбы, брошенной Иваном Каляевым, унёс жизнь её мужа. Террористу был вынесен смертный приговор, и Елизавета Фёдоровна об­ратилась к царю с просьбой о его по-

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна.

82

месту покушения выбежала жена Сергея Александровича, ве­ликая княгиня Елизавета Фёдоровна. Она кричала равнодушной толпе: «Как вам не стыдно, что вы здесь смотрите, уходите от­сюда!». Но толпа не двигалась с места, и никто голову так и не обнажил.

Сам И. Каляев вспоминал о покушении: «Я бросал на расстоя­нии четырёх шагов, не более, с разбега, в упор, я был захвачен вихрем взрыва, видел, как разрывалась карета. Помню, в меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо, сорвало шапку. Потом увидел шагах в пяти от себя, ближе к воротам, комья великокня­жеской одежды и обнажённое тело... Я огляделся. С лица обиль­но лилась кровь, и я понял, что мне не уйти, хотя было несколь­ко долгих мгновений, когда никого не было вокруг». Под крики «Держи!» полицейские схватили И. Каляева и отправили в участок. «Я был дерзок, издевался над ними, — рассказывал он. — Меня перевезли в арестный дом. Я заснул крепким сном...»

Иван Каляев не сомневался в своей дальнейшей судьбе: суд, приговор, казнь. Но до этого ему пришлось пережить ещё одно неожиданное событие. 7 февраля к нему пришла вдова убитого им великого князя — Елизавета Фёдоровна. Глубоко верующая христианка, она решила побудить И. Каляева к раскаянию, что­бы спасти, как она считала, не только его жизнь, но и душу. И вот состоялась эта удивительная встреча...

И. Каляева никто не предупредил о предстоящем свидании, поэтому он с недоумением смотрел, как в его камеру вошла за­плаканная женщина в трауре. «Когда она вошла ко мне, — вспо­минал он, — вся в чёрном, медленной походкой разбитого го­рем человека, со слезами на глазах, я не узнал её. „Жена я его", — прошептала великая княгиня, приблизившись ко мне. Она бес­помощно опустилась на соседний стул и продолжала плакать, опустив голову на мои руки». Чуть позже И. Каляев написал об этой встрече стихотворение, в котором были такие строки: