19 октября появился ещё один приказ об аресте В. Ленина, подписанный ми­нистром юстиции меньшевиком Пав­лом Малянтовичем. Однако и этот при­каз исполнить не удалось...

После Октябрьского переворота 1917 г. роли поменялись: теперь аресты сре­ди своих бывших товарищей — социал-демократов — проводили уже больше­вики. Эти аресты, так же как и расстре­лы, не прекращались всю гражданскую войну. Происходили они и позднее, в мирные годы. Так, в 1937 г. был арес­тован П. Малянтович (казнён в январе 1940 г.). Тогда же, в 1937 г., арестова­ли и расстреляли М. Либера.

93

ГЕОРГИЙ ПЛЕХАНОВ В 1917 ГОДУ

Поздно вечером 31 марта 1917 г. на Финляндский вокзал в Петрограде прибыл Георгий Плеханов. «Патриарх русской социал-демократии» вернул­ся на родину после 37-летней эмигра­ции. Здесь он оказался в лагере край­них «оборонцев», сторонников «вой­ны до победного конца». Позиция Ге­оргия Валентиновича в этом вопросе была слишком правой даже для боль­шинства меньшевиков.

Большевик Мартын Лацис вспоминал, в каком одиночестве оказался Г. Пле­ханов во время массовой манифеста­ции 18 июня. «Оборонцы» составили на ней лишь небольшую группу, а ос­новная масса демонстрантов шла под антивоенными лозунгами. «Что дума­ет он, — писал М. Лацис, — в эту ми­нуту, когда бесконечной вереницей мимо него тянутся большевистские отряды. Время оставило его позади...»

Вскоре Г. Плеханова стали посещать довольно неожиданные визитёры из числа людей правых убеждений. Зашёл в гости, например, председатель Го­сударственной думы М. Родзянко. «Я пришёл с Вами познакомиться, — ска­зал он, — так как мне говорили, что Вы очень умный человек». Навестил Г. Плеханова командующий Черно­морским флотом адмирал А. Колчак. Адмирал со слезами на глазах расска­зывал о быстро идущем разложении флота. Он сделал Плеханову неуклю­жий комплимент: «Если надо, я буду служить вам, социалистам-революцио­нерам, лишь бы спасти Россию. Соз­наюсь, социал-демократов я не люб­лю». Г. Плеханов заметил, что он как раз и является социал-демократом. «Я ничего в этом не понимаю, — смущён­но признался адмирал, — я знаю одно: надо спасти родину. Для этого я готов стать на сторону революционеров, за­дающихся этой целью». Плеханову на­нёс визит даже... черносотенец Влади­мир Пуришкевич. «Вы мой политиче­ский враг, — заявил он, — но я знаю, что Вы любите родину. И это сознание внушает мне глубокое доверие к Вам».

Октябрьский переворот Г. Плеханов не принял. В своей газете «Единство» 28 октября он опубликовал «Открытое письмо к петроградским рабочим». Георгий Валентинович признавался,

но быть исполнено. И когда мы убедились, что в буржуазной стра­не нельзя создать социалистической власти, мы решили дать на­роду хоть немного того, к чему он стремился».

Против вхождения в правительство резко выступил Ю. Мар­тов, который считал этот шаг «непоправимой глупостью». Вме­сте с Рафаилом Абрамовичем он возглавлял левое течение в пар­тии — меньшевиков-интернационалистов. «Примирение с бур­жуазией возможно только в одном виде, — говорил в августе Р. Абрамович, — мы подчиняемся ей, если считаем, что у неё клю­чи к спасению. Я допускаю такую точку зрения, но не представ­ляю себе пролетариата, который пойдёт за ней».

Между тем в первые месяцы после революции численность меньшевиков стремительно росла. Она увеличилась примерно в 10—15 раз и к осени достигла 200 тыс. человек. Николай Чхеид­зе возглавлял самый важный в стране столичный Совет. На I съез­де рабочих и солдатских Советов в июне меньшевики получили 248 мест из 1090 (большевики — только 105 мест). Вместе с эсе­рами на этом съезде они голосовали за «коалицию с буржуази­ей». Фёдор Дан возглавил Центральный исполнительный коми­тет (ЦИК) Советов... Можно сказать, что в эти месяцы партия меньшевиков переживала расцвет своей деятельности.