Постепенно определялось политическое лицо новой пар­тии. Как вспоминал П. Милюков, важно было чётко очертить её границы. Поскольку она выступала за гражданские свободы и конституцию, «идеалисты самодержавия» попасть в неё уже не могли. Труднее было так же чётко отграничиться от социалистов. Важную роль в этом сыграл принятый в январе 1906 г. пункт про­граммы: «Россия должна быть конституционной и парламентар­ной монархией». Социалисты, боровшиеся за «демократическую республику», конечно, не могли принять это положение.

Наконец партия обрела своё лицо. «Мы стали той группой, — с удовлетворением писал П. Милюков, — за которой установи­лась характерная кличка „кадетов": нас стали узнавать по наше­му собственному паспорту».

В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ

На выборах в I Думу кадеты получили наибольшее количество депутатских мест — около 38%. Они настойчиво требовали соз­дания ответственного перед Думой правительства. «Власть испол­нительная да подчинится власти законодательной!» — восклицал с думской трибуны кадет Владимир Набоков.

КАДЕТЫ И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Перед началом Первой мировой вой­ны многие кадеты предупреждали о ней как об опаснейшей катастрофе, грозящей стране. Это привело даже к тому, что в день объявления войны на корот­кий срок была закрыта кадетская газе­та «Речь». Но когда война началась, ка­деты столь же решительно поддержали оборону государства. 26 июля 1914 г. П. Милюков зачитал в Думе заявление своей партии: «Мы боремся за осво­бождение Родины от иноземного на­шествия, за освобождение Европы и славянства от германской гегемонии... В этой борьбе мы едины; мы не ставим условий, мы ничего не требуем».

Однако вскоре борьба между прави­тельством и оппозицией возобнови­лась. Кадеты считали, что правитель­ство бездарно и неспособно выиграть войну; это и подталкивало главную оп­позиционную партию к борьбе с ним. Думское большинство образовало Про­грессивный блок, куда вошли кадеты, октябристы и даже часть национали­стов. Блок добивался создания прави­тельства, ответственного перед Думой.

Осенью 1915 г. кадет Василий Макла­ков опубликовал статью «Трагическое положение», ставшую широко извест­ной. Он писал о «безумном шофёре», который «не может править». Это был явный намёк на правительство и Ни­колая II. «Что вы будете делать, — спра­шивал автор, — если шофёр, ведущий машину к неизбежной гибели, цепко ухватился за руль и никого к нему не подпускает?» И давал такой ответ: «Вы отложите счёты с шофёром до того вожделенного времени, когда минует опасность».

Позднее, уже после Февральской ре­волюции, В. Маклаков так разъяснял свою позицию: «Нас, Государственную думу, не раз упрекали с левых скамей за то, что мы не хотим революции. Да, это была правда. Мы не хотели рево­люции во время войны. Но, господа, наступил момент, когда для всех стало ясно, что победить при старом строе невозможно...».

99

КАДЕТЫ И СМЕРТНАЯ КАЗНЬ

В 1917 г., когда кадеты отстаивали идею «сильной власти», им часто при­ходилось идти «против самих себя». Например, в их программе говори­лось: «Смертная казнь отменяется без­условно и навсегда». А теперь они были вынуждены, наоборот, доказы­вать необходимость смертной казни, чтобы удержать армию в повиновении.

Когда с речью в защиту смертной каз­ни выступил Владимир Набоков, его единомышленница Ариадна Тыркова за­метила: «Из всех его речей это была са­мая мужественная. Как гуманист, он был убеждённый противник смертной казни. Но в эти решающие для России месяцы он понял, что вести дальше вой­ну до победного конца можно только при суровой дисциплине. И имел сме­лость сказать это во всеуслышание».