После выхода крестьян на отруба или хутора прежняя «стра­ховка» от неурожая исчезала. Теперь всего один засушливый или чересчур дождливый год мог принести нищету и голод. Чтобы подобные опасения у крестьян исчезли, выходящим из общины

140

стали нарезать лучшие земли. Естественно, это вызывало возму­щение остальных общинников. Между теми и другими быстро нарастала враждебность. Число вышедших из общины стало по­степенно уменьшаться.

В III Думе, созванной в 1907 г. по новому избирательному закону (ограничившему представительство малоимущих), цари­ли совершенно иные настроения, чем в первых двух. Эту Думу называли «столыпинской». Она не только одобрила указ от 9 но­ября, но пошла ещё дальше самого П. Столыпина. Чтобы уско­рить разрушение общины, Дума объявила распущенными все общины, где более 24 лет не происходило земельных переделов. Но крестьянская община оказалась гораздо сильнее и жизнеспо­собнее, чем предполагало правительство. Большинство кресть­ян не желало покидать её, несмотря на нажим. Там, где власти распускали общину силой, это вызывало бунты. От рук крестьян погибали чиновники, проводившие земельный передел. В ответ полиция выстрелами разгоняла сельские сходы.

За 11 лет столыпинской реформы из общины вышло 26% кре­стьян. 85% крестьянских земель осталось за общиной. По существу это означало, что реформа не увенчалась успехом. Община устоя­ла в столкновении с частной земельной собственностью, а после Февральской революции 1917 г. перешла в решительное наступле­ние. Теперь борьба за землю вновь находила выход в поджогах уса­деб и убийствах помещиков, происходивших с ещё большим ожес­точением, чем в 1905 г. «Тогда не довели дело до конца, останови­лись на полдороге? — рассуждали крестьяне. — Ну уж теперь не остановимся и истребим всех помещиков под корень».

В ходе революции и гражданской войны общинное земле­владение одержало решительную победу. Однако десятилетие спустя, в конце 20-х гг., вновь вспыхнула острая борьба между крестьянской общиной и государством (см. ст. «Коллективиза­ция»), Итогом этой борьбы стало уничтожение общины.

рот, надо крестьян превратить в настоящих собственников.

Своё письмо Пётр Аркадьевич закан­чивал так: «Впрочем, не мне Вас убеж­дать... Вы мне всегда казались великим человеком, я про себя скромного мне­ния. Меня вынесла наверх волна собы­тий — вероятно, на один миг! Я хочу всё же этот миг использовать по мере своих сил, пониманий и чувств на бла­го людей и моей родины, которую люб­лю, как любили её в старину. Как же я буду делать не то, что думаю и сознаю добром? А Вы мне пишете, что я иду по дороге злых дел, дурной славы и, главное, греха. Поверьте, что, ощущая часто возможность близкой смерти, нельзя не задумываться над этими во­просами, и путь мой мне кажется пря­мым путём. Сознаю, что всё это пишу Вам напрасно, — это и было причиною того, что я Вам не отвечал... Прости­те. Ваш П. Столыпин».

КРЕСТЬЯНСКИЕ БУНТЫ ПРОТИВ ЗЕМЕЛЬНОЙ РЕФОРМЫ

Напряжённость в деревне в годы зе­мельной реформы часто порождала крестьянские бунты. Беспорядки обыч­но происходили, когда землемеры на­чинали выделять из общинных земель участки «новых собственников».

Характерным примером таких волне­ний может служить бунт, вспыхнувший в 1910 г. в Тамбовской губернии. Вот как описывал события тамбовский гу­бернатор Н. Муратов: «13 мая в селе Болотове при производстве межевых работ толпа баб и подростков из се­мейств общинников вилами прогнала

с поля землемера. Сегодня (15 мая) ут­ром исправник в Болотове произвёл арест 13 человек, которые были окру­жены стражниками. Толпа в несколь­ко сот человек бросилась освобождать арестованных, кидая в стражников камнями. По команде открыта была стрельба. Убито четверо, ранено де­вять...». 11 крестьян были осуждены на несколько месяцев заключения.

А вот другой случай, также довольно типичный. Под Самарой, в селе Домашки, в августе 1911 г. толпа крестьян стала мешать землемерам — уничто­жать межевые знаки. Полиция разогна­ла толпу нагайками.

Через несколько дней межевание во­зобновилось. Тогда в селе ударили в церковный колокол. Крестьянин Лукьян Гончаров призывал односельчан: «Бейте в набат, берите вилы, колья. Что вы стоите? Идите бить стражу и собст­венников!». Общинники с вилами и кольями двинулись на землемеров. Прогремели первые выстрелы полицей­ских. Крестьяне в ответ озлобленно кричали: «Всех не перестреляете — патронов не хватит!». Тогда по ним открыли огонь на поражение — три человека погибли, многие получили ранения.

141