П. Краснов рассказывал: «Линде и Гиршфельдт сияли счастьем от первой уда­чи; какая-то непреодолимая судьба не­сла их в самую пасть опасности». Комис­сар вновь обратился к солдатам с яркой

патриотической речью. «Это была пре­красная речь, полная страсти и страда­ния за Родину, — отмечал П. Крас­нов. — Говорил он патетически, страст­но, сильно, местами красиво, образно, но акцент портил всё. Каждый солдат по­нимал, что говорит не русский, а немец». Солдаты стали переговариваться меж­ду собой о том, что комиссар — вовсе не комиссар, а немецкий шпион, выдаю­щий себя за другого. Ф. Линде уже со­брался уезжать, когда ему сообщили, что один из полков взбунтовался и идёт с ним «разговаривать». Солдаты двига­лись шеренгами, как в атаку на немцев, и стреляли вверх. «Но ведь это же на­стоящий бунт! — воскликнул Линде. — Мой долг быть там».

На машине он направился к мятежным частям. Спустя несколько минут какой-то солдат выстрелил в комиссара и убил его наповал. Схватили и генерала В. Гиршфельдта; его привязали к дере­ву и убили. Этот эпизод — убийство Линде и Гиршфельдта — получил боль­шую известность и произвёл сильное впечатление в обществе. Позднее Алексей Толстой отразил его в своей трилогии «Хождение по мукам», а Бо­рис Пастернак — в романе «Доктор Живаго».

160

И. Владимиров. «Захват германских автомобилей» (картина времён Первой мировой войны).

ВОССТАНОВЛЕНИЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Когда июньское наступление 1917 г. закончилось провалом, военное коман­дование потребовало восстановить на фронте смертную казнь. Эта мера на­казания была отменена после Февраль­ской революции. Особенно настаивал на введение казни за дезертирство и невыполнение приказов генерал Лавр Корнилов. Он пригрозил своей отстав­кой, если не будет введена смертная казнь. Его поддержал и главковерх Алексей Брусилов.

12 июля решением Временного прави­тельства смертная казнь на фронте была восстановлена. Её должны были применять военно-революционные суды, образованные из солдат и офи­церов. Александр Керенский называл эту меру «великим искушением и ве­ликим испытанием» для властей.

Однако на практике она не применя­лась. Не находилось желающих ни вы­носить смертные приговоры, ни утвер­ждать их. В сентябре А. Керенский го­ворил, выступая на Демократическом совещании: «Смертная казнь восстановлена по единодушному требованию армейских организаций {Крики: «По­зор!».). Проклинайте, когда подпишу хоть один приказ о смертной казни...».

По требованию Л. Корнилова, уже став­шего Верховным главнокомандующим, началась подготовка к введению смерт­ной казни и в тылу. Проект закона об этом был готов к 22 августа 1917 г. Но спустя несколько дней начался «корниловский мятеж», и смертную казнь в тылу тогда так и не восстановили.

161

«ДЕЛО АДМИРАЛА ЩАСТНОГО»

В июне 1918 г. внимание обществен­ности привлёк суд над контр-адми­ралом Балтийского флота Алексеем Щастным. До ареста адмирал командо­вал морскими силами Балтийского флота (заметим, что прежние звания во флоте после Октября были упразд­нены, так что называли Щастного не адмиралом, а просто капитаном). В начале 1918 г. возникла реальная опас­ность того, что по условиям мира с Германией весь флот окажется в ру­ках немцев. Командующий решил не сдавать боевые корабли неприятелю. По его приказу более 250 судов совер­шили небывалый «Ледовый поход» из Ревеля (ныне Таллинн) и Гельсингфор­са (ныне Хельсинки) в Кронштадт. Та­ким образом флот был избавлен от за­хвата немцами. (Иная судьба постигла Черноморский флот, который в июне был затоплен по распоряжению из Москвы.)