Крестьяне с готовностью защищали своё поле, деревню, во­лость (так воевала, например, «Зелёная армия» Нестора Махно). Но уходить далеко от родных мест, бросать на произвол судьбы свою землю и дом они совершенно не хотели. В течение 1919 — 1920 гг. при облавах было задержано более 800 тыс. дезертиров, Ещё свыше 1,5 млн. добровольно явились обратно на службу...

Уже вскоре после Октября стало ясно, что без опытных «во­енных специалистов», т. е. офицеров и генералов старой армии, красноармейцы успешно сражаться не способны. С весны 1918 г. «военспецов» начали широко привлекать в Красную армию. В конце концов из офицерского корпуса, насчитывавшего в 1917 г.

288

250 тыс. человек, в рядах Красной армии оказались 75 тыс. Ещё 80 тыс. офицеров не участвовали в гражданской войне, осталь­ные сражались на стороне белогвардейцев.

Правда, большевики не слишком полагались на верность бывших офицеров. Если «военспец» переходил на сторону про­тивника, его семья, согласно декрету властей, подвергалась арес­ту. Кроме того, командира контролировал военный комиссар — как правило, коммунист. За измену командира или бунт в части комиссару полагался расстрел.

Очень важное место в армии начала XX в. занимала кавале­рия, способная к быстрым переходам, неожиданным ударам в тыл противника. Понимая это, Л. Троцкий выдвинул лозунг: «Пролетарий, на коня!». Звучал этот призыв довольно непривыч­но — ведь до сих пор кавалерия считалась аристократическим, «дворянским» родом войск... Вскоре в Красной армии была соз­дана мощная конница. Она сыграла во многом решающую роль в ходе гражданской войны.

Красная армия постепенно росла. В мае 1918 г. в ней состояло около 300 тыс. человек. В феврале 1919 г. её численность превысила 1 млн., спустя год — 3 млн. человек. В конце 1920 г. в Красной армии служило уже свыше 5 млн. бой­цов и командиров!

Коренного перелома в отношении армей­ской дисциплины советскому руководству уда­лось добиться ещё в конце 1918 г. Результаты это­го не замедлили сказаться. Барон А. Будберг, ми­нистр в правительстве А. Колчака, писал в днев­нике в августе 1919 г.: «Смотрю на карту и наизлющим образом злюсь... Против нас вместо про­шлогодних совдепов и винегрета из красноар­мейской рвани наступает регулярная Красная ар­мия, не желающая — вопреки всем донесениям нашей разведки — разваливаться; напротив того, она гонит нас на восток, и мы потеряли способ­ность сопротивляться и почти без боя катимся».

Д. Моор. Плакат 1920 г.

289

Матросский патруль в Петрограде. 1919 г.

ПОБЕДА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ЗАКАВКАЗЬЕ

Весной 1920 г., после разгрома армий генерала А. Деникина, Красная армия вплотную подошла к границам Закав­казья. В это время в Азербайджане у власти находилась национально-демо­кратическая партия «Мусават» («Ра­венство»), в Грузии правили меньше­вики, в Армении — социалистическая партия «Дашнакцутюн» («Союз»).

Красной армии, по замыслу руковод­ства большевиков, предстояло устано­вить в этих республиках Советскую власть. 27 апреля 1920 г. части Крас­ной армии перешли азербайджанскую границу. Местные большевики созда­ли Революционный комитет, который обратился к Советской России с прось­бой прислать войска. Эта просьба должна была узаконить пребывание советских военных сил на территории республики. 28 апреля в Баку на бро­непоезде прибыли представители но­вой власти — Серго Орджоникидзе, Сергей Киров и Анастас Микоян.