«Первенцы свободы» представ­ляли собой небольшую часть дво­рянской интеллигенции. «Рождён­ные в среде палачества и раболепия»,

325

Н. Бестужев.

М. Н. Волконская.

по выражению А. И. Герцена, эти люди возвысились над интересами своего сословия во имя благородных целей: свержения самодержавия и уничтожения крепостничества в России. Они заявляли: «Не для на­град, не для приобретения почестей хотим мы освобождения России, сражаться до последней капли кро­ви: вот наша награда». Это вызывало удивление и негодование основной массы дворянства. Член Государст­венного совета граф Ф. В. Ростопчин иронизировал: «Во Франции сапож­ники и тряпичники хотели сделать­ся графами и князьями, а у нас же графы и князья хотели сделаться са­пожниками и тряпичниками».

Декабристы пользовались ре­путацией образованнейших людей своего времени. Они увлекались по­литическими науками, экономикой, юриспруденцией, историей, литера­турой, искусством. Многим из них прочили блестящее будущее государ­ственных и военных деятелей, учё­ных, писателей.

Благородство помыслов и дел, настоящее рыцарство, чувство това­рищества и братства объединяли де­кабристов, очень разных по положе­нию в обществе, интересам, личным качествам, в фалангу героев. Судьбы декабристов стали для многих их современников и потомков крите­рием высокой нравственной силы, примером для подражания.

Ореолом мучеников за свободу окружены трагические фигуры пяте­рых декабристов, жизненный путь ко­торых завершила виселица у Петро­павловской крепости. Руководители тайных обществ, авторы политиче­ских документов, активные организа­торы и участники восстания — за свои идеалы они положили жизнь.

Мария Волконская (супруга од­ного из декабристов) в своих воспо­минаниях заметила: «Если даже смот­реть на убеждения декабристов, как на безумие и политический бред, всё же справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников. Кто кла­дёт голову свою на плаху за свои убеждения, тот истинно любит отече­ство, хотя, может быть, и прежде­временно затеял дело своё».

«ГЛАВНЕЙШИЙ ВИНОВНИК ВОЗМУЩЕНИЯ». КОНДРАТИЙ ФЁДОРОВИЧ РЫЛЕЕВ (1795-1826)

Почти все декабристы, знавшие К. Ф. Рылеева, преклонялись перед памятью мятежного поэта, посвя­щали ему страницы своих воспоми­наний, стихи, называли в его честь сыновей. Его именовали «великим гражданином» и «пророком».

Будущий поэт-заговорщик ро­дился в семье небогатого и незнатно­го помещика, образование получил в Первом кадетском корпусе, откуда был выпущен в 1814 г. прапорщиком в артиллерию и направлен в дейст­вующую армию. Участвовал в Загра­ничном походе, побывал в Швейца­рии, Франции, Германии и Польше. В 1815—1818 гг. служил в России, вышел в отставку в чине подпоручика.

В начале 1819 г. Кондратий Ры­леев с молодой женой поселился в Пе­тербурге. Там он начал публиковать первые стихотворения, посвящённые войне 1812 года. В 1820 г. появилась

326

в печати его сатира «К временщику», в которой обличался А. А. Аракчеев. Вся Россия повторяла заключитель­ные строки стихотворения:

Всё трепещи, тиран!

За зло

и вероломство

Тебе свой приговор произнесёт

потомство!

Рылеев близко сошёлся с Грибоедо­вым и Пушкиным, ценившими его поэзию. Оба бывали на рылеевских «русских завтраках» — около двух-трёх часов дня в доме Рылеева соби­рались знакомые. Там подавали «гра­фин очищенного вина (водку. — Прим. ред.), несколько кочней ки­слой капусты и ржаной хлеб». Поэт читал элегии из своего историчес­кого цикла «Думы», навеянного «Ис­торией государства Российского» Н. М. Карамзина, — о Вещем Олеге, Андрее Курбском, Иване Сусанине, Наталье Долгоруковой. Многие вспо­минали потом, как Рылеев «воспла­менял всех своим поэтическим вооб­ражением». Пушкин был высокого мнения о его литературных опытах, особенно о поэмах «Войнаровский» и «Наливайко» (посвященных ярким личностям казаков-бунтарей). В по­эмах содержалось немало характер­ных для русского гражданского ро­мантизма политических ассоциаций. Пророческими для автора оказались строки его «Исповеди Наливайки»: