ей радикальной революции, при­званной изменить характер всей ис­тории человечества; другие видели в его трудах строго научный анализ капиталистического общества и стремились сделать из них собствен­ные выводы. В конце XIX в. в за­падноевропейских социал-демо­кратических партиях возникло так называемое «реформистское крыло», которое, не отвергая марксизм как метод исследования, не приняло его идеи о неизбежности революцион­ного преобразования общества и диктатуре пролетариата.

В России сторонниками ре­формистских взглядов были так на­зываемые «легальные марксисты» (в противоположность нелегаль­ным кружкам революционных мар­ксистов). Они выступали против со­хранения самодержавного строя, но вместе с тем считали, что ста­вить вопрос о социализме в России преждевременно, так как уровень экономического развития империи остаётся крайне низким по сравне­нию с Западом. Более того, усилен­ная пропаганда революционных идей марксизма может дать на рус­ской почве ядовитые всходы. А. Ф. Из­гоев, один из либеральных мысли­телей конца XIX — начала XX в.,

П. Б. Струве

(справа)

и известный

народник

А. X. Христофоров.

Фотография

начала XX в.

539

П. Б. Струве. Фотография начала XX в.

писал: «Русскому обществу система­тически прививали и продолжают прививать ложные представления о европейской культуре... Идеи социа­лизма и анархизма, политическая и агитационная деятельность европей­ских социалистов и анархистов — вот что только и выдавалось у нас за европейскую культуру... Между тем социализм до сих пор играл в евро­пейской жизни главным образом не творческую, а отрицательную, кри­тическую роль. Социализм, но не один, организуя рабочие, безземель­ные, городские массы, лишь толкал к социальным реформам, к улучше­нию условий промышленного труда, к более справедливому распределе­нию податного бремени».

Теоретик «легального марксиз­ма» П. Б. Струве выдвинул лозунг: «Идти на выучку к капитализму». Со­глашаясь с революционными марк­систами в том, что капиталистиче­ское развитие страны происходит естественным путём, считая его прогрессивным, Струве ставил пе­ред интеллигенцией задачу помо­гать этому развитию, а не готовить­ся к борьбе с ним. Будущий лидер российской социал-демократии Ю. О. Мартов так формулировал воззрения своих оппонентов — «ле­гальных марксистов»: «Литератур­ные представители новой маркси­стской группы (во главе с П. Струве)

в своих первых произведениях вы­ступают прежде всего как защит­ники русского капитализма от народнических обличений и как обличители некапиталистических экономических отношений, идеа­лизируемых народничеством. Они доказывают прогрессивность капи­талистического развития и убоже­ство, неспособность к развитию и невыгодность для самих трудящих­ся отсталых форм производства... Защита капитализма... превращалась в почти полную его идеализацию». Многие представители россий­ской интеллигенции конца XIX — начала XX столетия критиковали марксизм весьма остро. Выдающий­ся учёный Сергей Николаевич Булга­ков подверг сомнению историче­ские, экономические и философские взгляды Маркса. Булгаков считал, что законы истории определяются не одной только экономикой, по и ре­лигией, идеологией, нравственно­стью, искусством, а также другими формами общественного сознания, которые влияют на развитие лич­ности. Он писал, что марксизм «уст­раняет живую человеческую лич­ность и неразрывно связанную с нею идею личной ответственности, творческой воли...».

***

Так в дискуссиях вокруг идей Карла Маркса выковывались лидеры буду­щего непримиримого политическо­го противостояния. Сторонник идеи разрушения капитализма «до осно­ванья», руководитель партии боль­шевиков В. И. Ульянов-Ленин (см. раздел «Деятели Октябрьского пе­реворота» в томе «История России. XX век») через несколько лет будет вести яростную борьбу против Пет­ра Бернгардовича Струве, одного из создателей буржуазно-либеральной Конституционно-демократической партии (кадетов). Трагический Ок­тябрь 1917 г. прервал всякую мир­ную полемику между революцион­ными и либеральными марксистами. Торжествующий революционный марксизм станет на семь десятиле­тий государственной идеологией России и потерпит поражение лишь на исходе XX столетия.