475

служила целям III Интернационала. III Интернационал начина­ет быть сильным орудием в достижении национальных целей России...».

Н. Устрялов свою статью в сборнике заканчивал так «Над Зимним дворцом дерзко развевается красное знамя, а над Спас­скими воротами древние куранты играют „Интернационал". Пусть это странно и больно для глаза, для уха, пусть это коро­бит, но в конце концов в глубине души невольно рождается во­прос:

— Красное ли знамя безобразит собою Зимний дворец, или, напротив, Зимний дворец красит собою красное знамя? „Интерна­ционал" ли нечестивыми звуками оскверняет Спасские ворота, или Спасские ворота влагают новый смысл в „Интернационал"?».

Многие из авторов сборника прежде являлись резкими про­тивниками Советской власти. Например, Юрий Ключников, как и Николай Устрялов, входил в правительство Александра Колчака.

По названию сборника всё политическое течение стали именовать сменовеховством. Сменовеховцы надеялись, что пе-

Рабочая семья в своей новой квартире.

30-е гг.

476

ремены в советском обществе дадут больше свобод интеллиген­ции. Но в этом их ожидания не оправдались. В 1926 г. власти за­претили их легальную деятельность в России.

В конце 30-х гг. большинство сменовеховцев были осужде­ны как «белогвардейцы» и позднее погибли в лагерях. Одним из немногих, кто был близок к сменовеховству и уцелел, оказался известный писатель граф Алексей Толстой.

ПЕРЕМЕНЫ В КРАСНОЙ АРМИИ

Октябрь 1917 г. упразднил в армии ордена, погоны и воинские чины. Хотя вскоре и появились «красные ордена», но чины и по­гоны, казалось, исчезли навсегда.

Поэтому 22 сентября 1935 г. советские граждане с немалым изумлением услышали, что воинские звания восстанавливаются. Только слово «генерал», вызывавшее привычную враждебность, пока не воскресло.

Ещё более неожиданным шагом стало восстановление ка­зачьих войск. С 1919 г. казакам вообще запрещалось служить в Красной армии. И вот теперь, в конце 1935 г., они неожиданно возродились. Чекист А. Орлов вспоминал: «На праздновании го­довщины ОГПУ, которое состоялось в декабре 1935 г. в Большом театре, всех приглашённых поразило присутствие неподалёку от Сталина, в третьей от него ложе, группы казачьих старшин в вы­зывающей форме царского образца, с золотыми и серебряными аксельбантами. Бывший начальник ОГПУ, отбывавший когда-то каторгу, прошептал, обращаясь к сидевшим рядом коллегам: „Ко­гда я на них смотрю, во мне вся кровь закипает! Ведь это их ра­бота!" — и наклонил голову, чтобы те могли видеть шрам, остав­шийся от удара казацкой шашкой».

Советский журналист Михаил Кольцов написал как-то, что И. Сталина невозможно вообразить во фраке или мундире с ге­неральскими погонами. Но в июне 1940 г. в Красной армии вве­ли звания генералов и адмиралов, и Сталин тогда же облачился в генеральский мундир — пока, правда, без погон.

Погоны восстановили в январе 1943 г. У офицеров и гене­ралов они отливали золотом. А ведь в годы «гражданки» и после неё золотопогонниками называли врагов. Другое воскресшее слово — «офицер» — имело то же значение. Одновременно вос­становили лампасы, да и вообще почти полностью старую цар­скую форму. Советский генерал, один из участников встречи на Эльбе в 1945 г., замечал: «Советские солдаты удивлены тем, что у американцев трудно отличить генерала от рядового. У всех оди­наковая форма. То ли дело у нас: генерал виден издалека».

Многих военных поразили эти нововведения. Жители со­ветских сёл и городов с удивлением смотрели на освободившую их армию — уж очень она не походила на Красную... Впрочем, в августе 1946 г. она перестала ею быть и по названию. Рабоче-кре­стьянская Красная армия прекратила существование, превратив­шись в Советскую армию.