В 1353—1359 гг., в кратковременное правление брата Семёна Гордого — Ивана Ивановича Крас­ного («красный» означает «красивый»), Москов­ское княжество ещё больше окрепло. Летописец характеризует этого князя как кроткого, тихого и милостивого, преисполненного всяческих доброде­телей. Преждевременная его смерть (он умер, не дожив нескольких месяцев до 34 лет) поставила княжеское окружение перед необходимостью ре­шения сложных задач.

Бурное, наполненное событиями тридцатилет­нее княжение Дмитрия Донского — бесспорно, самого выдающегося среди московских правителей XIV—XV вв. — привело к великой победе на Куликовом поле. К этому времени Москва уже имела несомненный авторитет главы русских княжеств, завоёванный вековыми усилиями по­томков Даниила Александровича. И заслуга побе­ды Дмитрия Донского во многом принадлежит и Ивану Калите, и Семёну Гордому, и всем князьям московского княжеского дома.

БОРЬБА МОСКВЫ И ТВЕРИ ЗА ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕНИЕ

Кровавой зарёй догорал бурный XIII век. Вся Русь напоминала пепелище, по которому вновь и вновь пробегал огненный смерч ордынских походов. Спустя 30 лет после нашест­вия орд Батыя небольшая передышка была дарована измученной земле усилиями великого князя Александра Невского. Но лишь смежил очи грозный князь, его сыновья, забыв заветы родите­ля, начали бесконечную свару из-за власти, то и дело приводя на Русь ордынские тумены. Осквер­нялись древние святыни, уводились в полон тысячи и тысячи русских людей. Грозным призра­ком вставало на западе молодое мощное государст­во — Великое княжество Литовское, государи которого начали постепенно подчинять земли на юге и западе Руси. Вновь собрались с силами в Прибалтике немецкие крестоносцы, некогда наго­лову разгромленные Александром Невским, но не оставлявшие мысли о реванше.

Так, безрадостно для Руси, заканчивался XIII век. Казалось, в будущем нет никакого просвета. Горько восклицал с амвонов владимир­ских церквей епископ Серапион: «...Разрушены божественные церкви, осквернены сосуды священ­ные и честные кресты, и святые книги. Потоптаны святые места, святители мечу были пищей; плоть преподобных монахов птицам на снедь повержена. Кровь отцов и братьев наших аки вода многа землю напоила». Но в начале XIV столетия блеснула надежда.

Постепенно заглох великокняжеский Влади­мир. Великие князья уже не жили там постоянно, а бывали лишь наездами, оставаясь в столицах своих княжеств. Однако на заре нового века возвысились два города, которые ещё в начале прошедшего столетия были всего лишь крошеч­ными крепостями на окраинах Владимирского княжества: Тверь и Москва.

ВОЗВЫШЕНИЕ ТВЕРИ

Тверь первой высту­пила на общерус­скую политическую арену. Сразу после смерти Александра Невского великокняжеский престол во Владимире занял его младший брат — тверской князь Ярослав Ярославич (1263—1272 гг.). Москва же только в 70-е гг. XIII в. перешла из состава владимирских великокняжеских земель в удел са­мому младшему из сыновей Невского — Даниилу Александровичу. Вплоть до рубежа XIII—XIV сто­летий он осторожно и терпеливо копил силы, ста­раясь не увязать в бесконечной тяжбе своих братьев за власть. В то же время в Твери подрастал молодой и сильный князь, сын Ярослава, — Ми­хаил. Уже в 1288 г. он заявил о себе, отказавшись подчиняться великому князю Дмитрию. В середи­не 90-х гг. XIII в. произошло сближение двух будущих соперников (Михаила Тверского и Да­ниила Московского), и оба князя выступили еди­ным фронтом против Городецкого князя Андрея, защищая от его притязаний Переяславский удел князя Ивана Дмитриевича (а втайне каждый наде­ясь впоследствии присоединить его к своим владе­ниям). На княжеском съезде в Дмитрове у союзни­ков появились разногласия, но их отношения тем не менее носили всё ещё мирный характер.