В следующем году не менее важная победа была одержана под стенами Мстиславля. Воеводы московского государя Семён Воронцов, Григорий Фёдорович и князь Александр Ростовский с войсками перешедших на сторону Москвы князей безуспешно пытались взять этот город. Осада ничего не дала, но на долю воевод выпал успех другого рода. Против московских сил выступили литовский воевода Остафий Дашкович, а также князья Михаил Ижеславский и Михаил Мстислав­ский. Судя по всему, под Мстиславлем столкну­лись два очень крупных войска. Литовцы вновь потерпели поражение, потеряв, по сведениям летописей, 7 тысяч человек.

Александр Ягеллон метался по своим землям, то руководя возведением новых укреплений, то набирая иностранных наёмников. В 1502 г. ему удалось предотвратить наступление московских войск на Смоленск. Но занятые области удержи­вались воеводами Ивана III прочно, отбить их не удавалось. В 1503 г. великий князь литовский, не имея ни средств, ни достаточного количества войск для ведения войны, жестоко страдая от набегов отрядов крымского хана Менгли-Гирея (союзника Москвы), согласился на шестилетнее перемирие. По условиям перемирия за Иваном III осталась вся громадная территория, покинутая литовскими войсками. Это был успех невероятный, пожалуй, самый крупный за всю жизнь московского госу­даря, жизнь, богатую великими победами. Вступая на великокняжеский престол в 1462 г., Иван III мог всерьёз опасаться, что литовская рать, перейдя рубеж где-нибудь у Вязьмы, за несколько дней

304

Осада Смоленска московскими войсками в 1514 г.

достигнет Кремля. За полтора года до кончины (он умер в 1505 г.) Иван III мог видеть блестящий результат своего долгого и трудного правления: Литва уступила территорию «верховских» княжеств (княжеств, находившихся в верховьях Оки), часть смоленских и витебских земель, всю Чернигово-Северскую землю, в том числе города Торопец, Дорогобуж, Брянск, Чернигов, Путивль, Новгород-Северский, Гомель, Мценск, Стародуб, Мосальск и многие другие.

После смерти Ивана III великим князем мос­ковским стал его сын, Василий III (1505—1533 гг.). Через год умер и давний противник величайшего из московских государей — Александр Ягеллон. На польском королевском и литовском великокня­жеском престолах его сменил Сигизмунд I (Жигимонт) (1506—1548 гг.). Московско-литовское противостояние досталось Василию III и Сигизмунду I по наследству — в качестве своеоб­разной традиции, насчитывавшей уже полтора десятка лет. Поэтому новые государи начали своё правление с небольшой пробной войны. Главным её событием стал мятеж незаурядного полководца и политика, бывшего блестящего приближённого Александра Ягеллона и человека чрезвычайно честолюбивого — князя Михаила Глинского. В 1508 г. он поднял против Сигизмунда I несколько городов, призвал на помощь московские войска, но потерпел поражение и вынужден был бежать в Москву. Впоследствии Василию III очень и очень пригодились энергия и таланты Глинского. В 1512 г. после приличествующей случаю всесто­ронней дипломатической подготовки Москва и Литва вступили в самую долгую и, может быть, едва ли не самую кровавую войну из всех, которые они вели между собой в XV—XVI вв.

БОРЬБА

ЗА СМОЛЕНСК

В первые годы войны особое значение приобрели походы московских войск на Смо­ленск. В 1513 г. Смоленск осаждали дважды, и оба раза — безуспешно. Наконец, летом 1514 г. Смо­ленск был осаждён в третий раз. На крепостные укрепления обрушились залпы полутора сотен московских пу­шек, «и весь град в пламени и курении дыма мнешеся воздыматися, и страх велик нападе на гражданы». Смоляне вынужде­ны были начать переговоры, в ходе которых князь Михаил Глинский, находившийся в ста­не осаждающих, убедил горожан перейти на сторону Василия III, угрожая в противном случае дол­гой и жестокой блокадой. Тот же Глинский имел среди осаждён­ных своих тайных сторонников и через них пустил в ход подкуп. В итоге Смоленск сопротивлялся очень недолго и открыл ворота всего лишь после месяца оса­ды — 30 июля 1514 г. Михаил Глинский, оказавший под Смо­ленском «особые» услуги Васи­лию III, рассчитывал получить от него этот город, но не получил ничего, кроме обещаний милос­тей в отдалённом будущем. В от­вет на это он попытался бежать, но был схвачен московской пого­ней, которую возглавлял князь Михаил Булгаков. Судьба вновь сыграла с Глинским недобрую шутку: вместо почестей он был награждён кандалами и заточе­нием в темнице более чем на десятилетие.