Когда умер великий князь московский Васи­лий III, его наследнику, Ивану Васильевичу (1530—1584), было немногим более трёх лет от роду. Детство мальчика нельзя назвать счастли­вым. Через пять лет после смерти отца он потерял мать, великую княгиню Елену Глинскую, и в её лице — единственного родного человека, который мог бы о нём заботиться и любить его. Эти пять лет вдовствующая великая княгиня исполняла обязан­ности регентши (т. е. временной правительницы) при малолетнем государе и управляла страной, опираясь на Боярскую думу и «опекунский совет», назначенный ей в помощь умиравшим супругом. В опекунский совет входили люди, обладавшие полнотой власти ближайших советников и «управ­ляющих делами» при неопытной в вопросах государственного управления регентше. Почти все они были представителями высших аристократи­ческих родов: князья Михаил Львович Глинский (дядя самой Елены Глинской), Василий Василье­вич Шуйский, Иван Васильевич Шуйский, бояре Михаил Юрьев-Захарьин, Михаил Тучков и др.

309

Трон Ивана IV.

Если при жизни вдовы своего покойного государя «опекуны» ещё согласовывали свои действия с волей великой княгини, то после её кончины они обращали очень мало внимания на условия жизни, желания и судьбу наследника престола. Гораздо больше энергии они проявляли в борьбе за власть, освящённую именем но­минального главы государства. В результате детские годы будущего государя слились в единое горькое пятно. Много лет спустя давние мальчише­ские обиды невыносимо жгли ему память и душу. Через три десятилетия Иван IV вспоминал: «Было мне в это время восемь лет; и так подданные наши достигли осуществления своих желаний — полу­чили царство без правителя, о нас же, государях своих, никакой заботы сердечной не проявили, сами же ринулись к богатству и славе и перессори­лись друг с другом при этом. И чего только они не натворили! ...Дворы, и сёла, и имущество наших дядей взяли себе и водворились в них. И сокровища матери нашей перенесли в Большую казну, при этом неистово пиная ногами и тыкая палками, а остальное разделили... Нас же с единородным братом моим, святопочившим в Боге (т. е. уже умершим ко времени, когда царь писал эти строки. — Прим. ред.) Георгием, начали воспи­тывать как чужеземцев или последних бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище».

Аристократические кланы в жестокой сваре за первенствующее положение стремительно сменяют

друг друга у кормила власти: первоначально власть захватывают Шуйские, затем на их место приходят Вельские, потом Шуйские с помощью мятежа свергают Вельских. Юный государь растёт в обстановке заговоров, убийств, интриг. В 13-летнем возрасте приходит черёд и ему впервые «показать зубы»: в 1543 г. по его приказу глава партии Шуйских был отдан псарям и зверски убит. В результате место «сберегателей» при троне и Иване Васильевиче досталось партии Глинских, при которых сын Василия III достиг совершен­нолетия (15 лет), и для него пришло время вступать в законное владение отцовским наслед­ством — Московской державой.

В середине XVI в. Московское государство, или, как писали тогда в дипломатических документах, «Руссия», было одним из сильнейших в военно-политическом отношении и одним из самых крупных по территории в сравнении с другими странами Европы. Но совсем немного, всего несколько десятилетий, насчитывала его история как единого государственного организма, вклю­чавшего в себя десятки ранее самостоятельных земель и княжеств. Рыхлая внутренняя структура Московского государства требовала серьёзных преобразований, которые предотвратили бы в будущем его распад. Жители различных областей по-прежнему пользовались разными деньгами, по-разному управлялись и даже молились разным святым. Отсутствовал сколько-нибудь развитый аппарат управления, не существовало постоянной армии, имелись только малочисленные отряды иностранных наёмников, принятых на службу Василием III. Необходимо было привести ар­хаичное законодательство в соответствие с новыми условиями. Всё это следовало исправлять под постоянной угрозой войны с сильными соседями: Казанским и Крымским ханствами, Великим княжеством Литовским. И наконец, главное: верховная власть, которая только и могла провести все эти реформы, не обладала необходимым «инструментом» для подобной созидательной дея­тельности — сословием верных и преданных престолу людей, имеющих опыт государственного управления.